Иной раз я думаю, что мой отец прав, сказала она.
Что не будь вы княжеского рода, вашим гербом была бы дикая лошадь? улыбнулся Наэль. Эсгель еще раз вздохнула, выбросила обломки в костер и отправилась спать.
Утром она сидела в гордом одиночестве с чашей духмяного отвара, ожидая, когда проснутся Наэль или Гаэль. Из четверых перстов только они носили более-менее длинные волосы, и у них можно было попросить гребешок. Наэль почти всегда завязывал хвост на затылке, собирая в него только верхнюю часть волос, Гаэль же заплетал косу от самого темени, перехватывая её тесьмой у начала шеи. У Ингаэля волосы вились, и он их очень коротко из-за этого подстригал, в отличие от брата тот просто носил кудри до плеч. А Раэль всегда коротко стригся, потому что как ни старался он их укладывать, они все время стояли торчком, как шипы. За это его иногда обзывали колючкой.
Эсгель отпила из чаши. Ингаэль возился с завтраком. Тут её тронули за плечо. Она обернулась и увидела Раэля. Тот почему-то нервничал.
Госпожа, он протянул ей что-то черное. Пока не появится новый.
Эсгель удивленно подняла брови. Раэль умудрился вырезать именно такой гребень, который и был ей нужен. Простой, не слишком частый, в меру длинный и очень прочный. Из черной древесины делали щиты. Разрубить такое было достаточно проблематично, не то, что сломать, расчесывая волосы.
Спасибо, она улыбнулась. А как ты догадался использовать черное дерево? В Бессмертном союзе гребешки делают из светлых пород.
Не подумайте дурного, моя госпожа, на лице Раэля отразился легкий испуг. Кочевники используют черное дерево, чтобы Вот я и подумал
Эсгель звонко засмеялась. Она помнила, какие гривы у лошадей кочевников.
Ты только Наэлю не говори, заговорщицки прошептала она.
Эсгель улыбнулась.
И правда, пожал плечами надьяр Таэль. Чего я всякие глупости спрашиваю, когда и так все понятно. Да, снега нет, плащ не надевай. Оружие тоже не бери. Не сегодня.
Эсгель еще подержала в руках тхинак и с видимым недовольством положила его на сундук. За девять зим она настолько привыкла к нему, что умудрялась носить его даже под платьем.
Когда они вышли из пещеры, Эсгель слегка поежилась. Здесь было холоднее, чем в Драконьем Клыке. Она покосилась на дядю тот был практически с ног до головы в мехах, а ей пришлось довольствоваться зимним вариантом хэккийской формы.
Ты никогда не задавалась вопросом, почему форма ветви Хэку отличается от обычной военной? спросил надьяр Таэль. Например, сапоги выше колена?
Чтобы снега не зачерпнуть, как маленькому сказала девушка. Тот расплылся в довольной улыбке.
Ничего-то ты не знаешь, Длань.
Так просветите, Глава, съязвила девушка. И чего мы тут стоим?
Я не Глава, я же тебе сказал.
А я уже не Длань, она гордо подняла голову.
Ты действительно на меня похожа, ухмыльнулся Таэль. Тогда мы быстро управимся. Смотри.
Она повернула голову и увидела огромный сугроб.
Подойди, сказал Таэль. Эсгель пожала плечами. Обычный сугроб. Когда до него осталось несколько шагов, сугроб резко встрепенулся, и начал таять. Эсгель глазам своим не поверила. Тот самый черный рхар. Огромных размеров ящер стряхивал с себя остатки снега как собака. Потом моментально прижал голову к земле, и принялся мотать хвостом из стороны в сторону. Ну собака собакой. Эсгель хлопала глазами и никак не могла связать воедино тот величественно-ужасающий образ с герба ветви Хэку и то, что видела сейчас. Да, он огромный. Да, клыкастый. Да, с шипами. Но эти большущие голубые глаза никак не вписывались в образ кровожадного хищника. Эсгель осторожно протянула руку и положила её тому на нос. Рхар прищурился и издал какой-то утробный звук, словно довольная кошка. Эсгель оглянулась на дядю. Тот улыбался.
Поняла теперь?
Нет. Я еще больше запуталась.
Беда с тобой, племянница, вздохнул тот и подошел. Рхар отреагировал мгновенно: ощерился и преградил северянину путь шипастым хвостом. Таэль довольно кивнул. И это при условии, что он знает, что я не враг тебе.
Он вернулся назад. А грозный рхар вновь превратился в ласкового щенка исполинских размеров. Тут Эсгель поняла, что перестала мерзнуть. И поймала себя на мысли, что надо бы попробовать прокатиться, вдруг получится. Рхар, как будто отвечая её мыслям, подставил переднюю лапу как ступеньку. Эсгель осторожно поставила правую ногу ему на лапу и достаточно быстро оказалась верхом. Шипы по обе стороны его туловища выполняли роль защиты всадника и, видимо, способствовали перемещению по животному. Рхар плавно поднялся и прошелся кругом. Эсгель подумала, что не помешали бы поводья, но рхар встал на дыбы. Девушка не упала, просто слегка переместилась, бедра оказались прямо на плоскости шипов, а стопами можно было зацепиться еще за одну пару. Теперь ей стало вполне понятно, почему дядя рассмеялся на её вопрос о сбруе для рхара.