О, Белый Дракон! Княжна, вы прекрасны, как соловьиная песнь! услышала она возглас надьяра Итэля. Она повернулась на голос и возле одной из колонн увидела Раэля. Вид у него был несколько ошарашенный. К нему подошел Наэль и за рукав утащил куда-то. Вы ослепительны, обворожительны и просто восхитительны!
Эсгель посмотрела на него и тот резко замолчал. Девушка сделала над собой усилие и сказала как можно вежливее:
Надьяр, я тоже рада вас видеть, но комплиментами осыпать стоит не меня, а мою матушку. Это все её рук дело.
Через несколько часов Эсгель брела по саду. Ей невыносимо хотелось снять с себя эту ужасно неудобную одежду и подставить тело прохладному ночному воздуху. Наконец, она увидела фонарики под крышей беседки. Там кто-то сидел. По взлохмаченным волосам она поняла, что это Раэль. Он был один. Она подошла и прислонилась плечом к столбцу у входа.
Где все?
Он поднял глаза, и Эсгель поймала себя на мысли, что ей хочется коснуться его губ, мягких и чувственных. Они, почему-то, напоминали ей спелые вишни.
Надьяра, с прохода! прервал её мысли Наэль. Она торопливо отошла. Тот нес две плоские подушки и теплые плащи. Гаэль тащил поднос с глиняными кружками. Ингаэль и Вараэль объемистый дымящийся кувшин в половину своего роста. За ними со всякой снедью шли еще несколько хэккийцев.
Когда все расселись по круглой мраморной скамье и разлили выпивку, Наэль спросил:
А, кстати, надьяра, как вам удалось вырваться из страстных словесных объятий надьяра Итэля?
Его светлость увлекся беседой о поэзии с Мриэль, и еще долго не заметит моего отсутствия. Они нашли друг друга, Эсгель поправила подол, случайно засветив нижние кружева.
Ого, воскликнула Инмэль, сестра Наэля, хэккийка семнадцати зим отроду. Можно потрогать?
Потрогай, недоуменно пожала плечами Эсгель. Она к кружевам подобного трепета не испытывала. За свои двадцать зим ей пришлось столько раз их надевать, что любой бы сбился со счета. Инмэль подошла к ней и бесцеремонно задрала подол.
Ничего себе! восхитилась та. Эсгель вернула подол на место и несколько раздраженно сказала:
Тебя сегодня мундир надевать никто не заставлял.
Она? указал на нее пальцем Наэль. В кружевах? Надьяра, она о себе в мужском роде скоро заговорит, а вы про кружева!
Инмэль стиснула зубы и сжала кулаки. Брат её все время задирал, а достойно ответить она ему не могла. Наэль отпустил еще пару едких шуточек, но слово «плоскогрудая» было явно лишним. Инмэль выплеснула содержимое своей кружки ему в лицо, облив попутно сидевших по обе стороны Гаэля и Эсгель. Наэль резко вскочил, намереваясь наподдать взбалмошной сестрице, но Эсгель остановила его.
Извинись.
За что? За правду? Если ей не нравится, пусть вобьет мне её в глотку! Сама!
Извинись, спокойно повторила Эсгель. Она себе в твой адрес грубостей не позволяет не потому, что ты сильнее. А потому, что ты её брат.
Простите, надьяра, Наэль в пояс поклонился сестре.
А княжна, оказывается, знатный дипломат, все разом обернулись на голос. В тени деревьев стоял Лесной Княжич собственной персоной. Он медленно зашел в беседку под молчаливые взгляды хэккийцев. Я, поражен вашим милосердием, княжна. Вас дважды оскорбили и ни разу не извинились.
Он произносил её титул так, словно только ему известно его истинное значение. Эсгель вжалась в лавку от его тона. Хэккийцы молчали. Для них она княжной не была.
Я вправе потребовать извинений за вас, лунный свет ночи моей жизни.
Нет, вырвалось у девушки. Никто, кроме нее, не имел такого права. Эсгель уже начала представлять суровые отцовские пытки, когда тот узнает о происшедшем. Внезапно поднялся Раэль. Спокойно подошел к кувшину, обновил свою кружку, налил еще одну и протянул её Итэлю. Тот опешил, но взял и вопросительно посмотрел на северянина со шрамом.
За милосердную княжну! Раэль поднял кружку. Хэккийцы вторили ему. Раэль совсем обнаглел и добавил: До дна!
Итэль опасливо покосился на дымящуюся жидкость, но все-таки поднес кружку ко рту. Эсгель была готова расцеловать Раэля с ног до головы. Тот мало того, что вывернул её ответ в нужное русло, так ещё и напоил княжича до беспамятства. Это хэккийцы могли пить полынную настойку кружками без тяжелых последствий. А вот непривыкшего к такому питью, она валила с ног и лишала памяти. Итэль, допив, покачнулся и рухнул на подставленные руки Раэля.