Попадешь в него?
Ульгучье молчит. Тогда ребята хватают, какое подворачивается под руку оружие (а мы разоружили после побоища весь поселок, и везли изрядный арсенал охотничьих и боевых карабинов, винтовок двух последних войн, пистолетов, револьверов, наганов), свое табельное оружие и начинают палить в парящего, как ни в чем не бывало над нами, орла. Вездеход бежит. Мужики палят. Некоторые с двух рук, по-македонски. Кто стоя, кто с колена, кто лежа. Орел даже не меняет курса.
Дайте винтовку Ульгучье, приказывает Савчук.
Ты что, хватил лишнего? даже оторопел от таких слов участковый.
Он нас, как мух, ухлопает! поддержал его следователь милиции.
Только один патрон в ствол, поясняет настойчиво Савчук.
А он с одного выстрела уложил двух, это вмешиваюсь я, так как знаю, как стреляет Ульгучье, по вскрытым мной трупам, убитых им молодых ребят охотников.
Не бойтесь, дайте! поддержал Савчука охотник-артельщик. Я буду держать его на мушке!
Ульгучье невозмутимо молчит, попыхивая сигаретой. Савчук берет армейский карабин и вставляет в ствол патрон.
Еще один вставь! вдруг говорит Ульгучье Все вмиг поворачиваются к нему и, разинув рот, замирают. Немая сцена продолжается с минуту, вездеход продолжает нестись на огромной скорости между Океаном и Тайгой.
Первым приходит в себя Савчук:
Зачем тебе второй патрон?
В голосе его четко слышны нотки невольного страха. На лице невозмутимого Ульгучье появляется что-то, подобное снисходительной улыбки:
Если убивать то обоих.
Кого «обоих»? в голос спрашиваем мы, недоуменно.
Птицу. Орла и орлицу! Горе одному оставаться! Все равно разобьется, на камни оттуда (он показал руками, скованными наручниками) бросится!
Мы задрали головы, пытаясь разглядеть вторую птицу, но видели только одну, как не старались.
Врет он! Два патрона хочет! Как раз по одному на нас, двоих! сказал, продолжая пялиться в безоблачное небо, участковый (был он детина 2-х метрового роста, ходили о его невероятной силище легенды, будет возможность, хоть одну расскажу!) Савчук тем временем вставил в обойме второй патрон, и, протягивая карабин Ульгучье (артельщик встал в боевую позу, направив к виску охотника ствол), сказал:
Но наручники я с тебя не сниму Закон не позволяет, так что стреляй брат так!
Ульгучье, не выпуская изо рта сигарету, взял маленькими ладошками карабин и не успели мы опомниться и сообразить, как он целиться и стрелять будет, как прозвучали почти дуплетом два выстрела. Головы наши невольно дернулись, в ушах от ближних выстрелов заложило. К ногам нашим с грохотом упали две птицы, обе без голов только окровавленные шеи еще дергались и издавали булькающие звуки. Ульгучье (наверное, мне это показалось!) презрительно смерил нас всех своими глазами-щелками и аккуратно, нагибаясь всем туловищем, положил на дно вездехода карабин. Опять немая сцена. В воздухе повисло нет, не восхищение умением стрелять охотника Ульгучье, а нечто гораздо большее неловкость перед ним, и жалость к нему, к которому судьба вдруг повернулась спиной, что он, явно незаурядный и большой человек, теперь будет исполнять прихоти всякого, кто захочет над ним позабавиться!..
Ульгучье! Хочешь выпить? тягостное молчание прервал участковый.
Спасибо, я не пью! А вот если угостите еще сигаретой скажу спасибо ребята!
Ульгучье прекрасно вышел из ситуации. Все, что сейчас произошло, понял и по-своему, успокоил присутствующих Неловкости и жалости след простыл. Все враз загалдели. Кто-то протягивал Ульгучье сигареты, кто-то котелки с горячей пищей и кружки с дымящимся ароматным чаем. А Савчук молча взял руки Ульгучье и снял наручники. То же самое он сделал и с ногами:
Вот так-то лучше! Ульгучье ничего не сказал, только несколько раз присел, вытягивая ноги, как будто танцевал барыню, и мощно размял запястья. Всю остальную дорогу он провел с нами на равных: и в кузове сидел один и курил, и в кабину ходил чай пить, и все словно сговорившись, как бы забыли, что он убийца, арестованный, и что его везут в тюрьму.
В отделение милиции города Николаевска-на-Амуре в четыре часа утра позвонил председатель сельсовета, бывший фельдшер поселка, и охрипшим голосом сообщил, что в «поселке стрельба и побоище». Огонь ведется из разных точек. Стреляют друг в друга охотники-артельщики и местные жители, гиляки. Все пьяные. Каждый дом под непрекращающимся огнем. Охотники забаррикадировались в фельдшерском пункте. Местные жители стреляют с улицы». Причина побоища известна это новый фельдшер Светлана, 18-летняя девушка, недавно приехавшая в поселок по распределению из Винницы и успевшая сойтись с местным охотником Ульгучье. Вчера он неожиданно вернулся из тайги и застал ее пьяной с русскими охотниками, которые остановились у нее три дня назад. Тут все и началось