Вот так «уё*ки»! И стрелять в вас не надо. Готовое уже удобрение. Мотайте шибче!
Кому они уши шлифуют. «Кругом-бегом?» возмущался Моня.
А хоть бы и так сооружал себе белые носки Новиков, для этого бинты тоже сгодятся.
Это скупая сержантская любовь философствовал Гаврилов. Не обижайтесь.
Мы с ним были обуты по форме.
Та шо Вы мине балакайте? Кто ж не знал, шо одевать надо! возмущался Лопушок. Знали. У мине один носок одет, успел. А второй в карман «заныкал», но потерял. Полосатенький, никто не находил?
Бойцы разбрелись по лесу, срезали подходящего размера ветки. Главное было найти ствол с полукруглым ответвлением, чтобы задействовать плечо. Соорудили подобие костыльков, забрали у инвалидов оружие, и пришлось идти с перерывами. Голодные и изможденные, мы добрались в расположение части поздним вечером, и вид у подразделения был ужасающий: люди валились с ног, не все смогли даже найти силы поесть. «нацгварды» смотрели на эту картину спокойно со скрытым злорадством, сплевывая через губу:
Вояки хреновы! Ну да, лаптями торговать образование нужно, а ноги в носки одеть высшая математика! Не забудьте до сортира сбегать. Нам делать больше не хер, как за вами гавно убирать? Придурки!!
Ё- маё!!! Ту Люсю!!! громко шептал мне Паша Новиков. Спрашивается, Блин! Кто нас придурков пинками из палаток гнал!!?! Как всегда, мы и виноваты во всем.
Глаза мои невольно скользнули по шевелюре Новикова. Отпад! Мелированные волосы приобрели интересный цвет какао с молоком. Юдашкин бы точно позавидовал, если, конечно, особо не принюхивался.
Нам будут морды бить, бросил Гаврилов, издеваться , и они всерьез хотят, чтобы мы защищали эту Украину?!
Причем здесь Украина и эта плесень?! громко прервал я его и увидел, как лица пацанов дружно обернулись ко мне, но я продолжил:
Что в советской армии не было беспредела старослужащих? Не было издевательств, побоев, самоубийств, самострелов? Эти комендантские роты, взводы новое изобретение?! Да-а, пристроились скоты, чтобы под пули не лезть. Пользуются моментом. Но если ты достаешь банку с вареньем из погреба, а в ней сверху плесень, ты же не будешь выбрасываешь ее. Собрал ложечкой аккуратно, и чистенькое стало. Ягодка к ягодке. Дедовщина была, есть и будет, но от этого никто Родину не предавал. Я думаю, это временное явление.
Ой-ой-ой! Защитничек!! И флаг тебе в руки, процедил Гаврилов. Старайся. Пока тебе все зубы не выбили. А то медальку, какую вручат за доблесть, а ты не сможешь поблагодарить, не произнесешь священное: «Слава Украине!»
Не стоит за меня волноваться, хмуро возразил я. Как-нибудь сам разберусь.
Ночь была тревожная неспокойная, артобстрел то приближался, то удалялся; земля подрагивала, но мы ничего не чувствовали: куда-то провалились. Перед рассветом к нам в расположение заехал большой зеленый грузовик. Он сминал траву в росе, и мокрые темные полосы полукругом вились за ним. Водитель выбрал для стоянки дальний уголок под липами. Это был защитного цвета кунг: каркасно-металлический фургон на базе КрАЗа, на крыше которого был установлен плоский бак с водой. Военная баня счастье для солдата. Раздевалка, моечное отделение, парная. Она весело топилась печкой-буржуйкой, которая заканчивалась дымовой трубой. Внутри стены были отделаны, свежей вагонкой.
Нас запустили после «нацгвардов» и отведенных трех часов, подразделениям не хватило. Банщики, четыре срочника, ворчали, мы улыбались баня это все! После бани и умирать не страшно!!
Я вышел в числе последних. Ребята уже кружком сидели на траве в тени лип. Тело дышало, все поры были открыты и души тоже. Вниманием, как всегда, владел неутомимый Моня. Голос его звучал уверенно звонко:
и в тот час, когда близнецы Дохманы, вместе с Плешивым Брауном, перлись в бордель-гостиницу Сашки Малявки на Мациевской, а Татарин Выча, посылал портового боцмана Вратаски, на государственном языке межнационального общения дальше Маяцкой стрелки мама Лени с Канатной и биндюжники спокойно добрались до порта
Слушатели были все во внимании. Его истории были бесконечны, как вода в ручье, зажигательны как огонь и приправлены перцем, как весь одесский юмор. Птицы щебетали по мирному, а канонада была почти не слышна. Жизнь налаживалась, ну или так казалось.
***
Следующий день ознаменовался радостным событием. К Сашке Басаргину из второго взвода я его немного знал, он жил в Червонозаводском, на Гончарной приехала невеста с подружкой.