И
Леонид, не помнивший отца,взращенный пустьивздоровом, новженском
коллективе,всемсердцемоткликнулся народительскийзов.Икакаяже
просветленнаядуша открыласьему,какой истовой,мужскойпривязанностью
вознаградила его судьба!
Сошнин именовал тестяпапашей. Маркел Тихонович имел отэтого вдуше
торжество, потому как тещу зять звал только по имени-отчеству. "Они", "она",
"эти","самa", "их" --этолишькраткийперечень междометий, спомощью
которых Маркел Тихонович обращался со своими домашними, называть жену и дочь
собственными именамион избегал, длинно получалось,тем более что у дочери
было имя "не его",он желал назвать ееЕвдокией, в честь своей бабушки, но
жена, взбесившаяся откультуры, нареклаее Элеонорой -- вот и пользуй его,
такое имя, каким только корову или козу можно называть.
ЕвстолиюСергеевну засуету,табак и матерщинуне терпели пчелы--
Маркел Тихонович держал три семьи -- для домашно- сти. И стоило жене выйти в
огород, в углу которого под дуплистыми липами стояли ульи, он тут же отворял
леток, и пчелы загоняли хозяйку либо в нужник,либов сенцы. В бане Маркел
Тихонович мылся один,не пускал супругу на покос -- истопчет, измочит сено,
корова исти его не станет, пилил дрова в одиночку, не слушал жену, когда она
жаловаласьна хвори,смотрелпотелевизору"развратные",поразумению
Евстолии Сергеевны, передачи: фигурное катание и балет-- и, как можно было
догадаться,давноне выполнялмужскихобязанностей.Уязвленнаясупруга
следила за ними будтоуже не раз"застукала" старого блудника, который с
другими бабами "делал, че хотел".
-- Уменя изрук, Левонид, ниченевыпадат,меня тятя, царство ему
небесное, с детства всякой работе обучил, потому как в деревне без рукомесла
нельзя,рукам махатьи речи говорить -- трибунов на всех не наберешься! На
войне,в раздо- рожье,кому обутку починю,кому бритву направлю,повозку
подлатаю, колеса обсоюзю, втулку там, ось, оглобли ливытешу, сварить че --
суп,кашу, картошки, коня обиходить, сруб в землянке сделать,дзот покрыть
-- все мне по руке. На фронте, Левонид, слова ниче не стоят,потому какна
краю тыжизни. Хоть верь, хоть нет, Левонид, меня Тихоновичем в роте звали,
неиз-застарости,не-эт,-- явсамой середкемушшинскихгодов был,
исключительноиз уважения звали,из уважительности, медальмнепервому в
ротедаденабыла, когдамедали ишшо мешком напередовуюневозили... И
вопше, маракуюя, Левонид, нашей державе честные трудовые люди нужны,а не
говоруны и баре.Пустобрехи, вродемоейбабы, прооралидеревню. Войнаи
пустобрехи довели до того, что села наши и пашни опустели.
Почувствовав союз двух мужчин куда прочнее женского, Евстолия Сергеевна
пошла на них приступом, но зять оказался неуступчив, защищал себя и тестя:
--ЕвстолияСергеевна! Все претензии, какие естько мнеи к папаше,
высказывайте не в магазине, не на завалинке, а здесь, дома, и больше при мне
не унижайте папашу, не сгоняйте его вмогилу -- без него вы пропадете ровно
через неделю.