Случайные тропки петляют, неожиданно обрываются или уводят в терновые заросли, и всякий раз выбираешь, то ли продираться в обход, то ли возвращаться той же дорогой обратно.
Я решаю исследовать Город, начиная от сторожки у Западных Ворот, и двигаться дальше по часовой стрелке. Вначале у меня получается даже лучше, чем я рассчитывал. К северу от Ворот – Луга с травой по пояс и превосходными тропинками. Из травы то и дело выпархивают птицы, похожие на жаворонков, кружат по небу в поисках корма и возвращаются в гнезда. Здесь всегда можно встретить с десяток зверей. Их золотые спины неспешно плывут, как по реке, меж островками еще сохранившейся зелени.
Я прохожу вдоль Стены чуть дальше на юг и по правую руку вижу полуразрушенные Старые казармы. Три простых, без затей двухэтажных дома и невдалеке коттедж, чуть поменьше тех, что в Резиденции. Видимо, для офицеров. Между домами рассажены деревья, а весь участок обнесен невысокой каменной оградой. Все поросло бурьяном, вокруг – ни души. Очевидно, в свое время здесь жил кто-то из отставных офицеров, нынешних обитателей Резиденции. Но затем почему-то всех переселили на Западный Холм, а казармы забросили. Просторные Луга явно служили полигоном для учений: кое-где вырыты окопы, а на центральном лугу установлена каменная тумба с флагштоком.
Дальше к востоку луга обрываются. Трава переходит в кустарник, а там и в лес. Деревья вздымают к небу огромные, пышные кроны. В шелестящей траве распускаются невзрачные цветы с ноготь величиной. Лес становится гуще, меж кустами – все больше высоких деревьев. Кроме пения птиц на ветвях, не слыхать вообще ничего.
Я пытаюсь пробраться между кустами, но заросли становятся все непроходимее, а кроны деревьев уже закрывают небо над головой и прячут Стену от моих глаз. Делать нечего: по узенькой тропинке я сворачиваю на юг, вхожу в Город и по Старому Мосту возвращаюсь домой.
Так, мало-помалу, к середине осени я успеваю составить только самую общую карту Города и окрестностей. В целом, Город по форме овальный, чуть вытянутый с востока на запад. С севера его окаймляет лес, а с юга к нему подпирает широкий холм. От Южного Холма на восток убегает цепочка скал и долго тянется вдоль Стены. Лес к востоку от Города куда более непролазен и дик, чем на севере. Здесь почти нет дорог, если не считать той, что проложена вдоль Реки до Восточных Ворот. Собственно, лишь благодаря этой дороге мне и удается отследить, как пролегает Стена на востоке. Восточные же Ворота, как и говорил Страж, наглухо заделаны чем-то вроде цемента, и ни одна живая душа не может ни выйти в них, ни войти.
Река стекает с гор на востоке, ныряет под Стену рядом с Восточными Воротами, вбегает в Город и рассекает его по прямой с востока на запад, образуя у Старого Моста очень красивую заводь с несколькими отмелями-островками. Через Реку переброшено три моста: Старый, Западный и Восточный. Старый Мост действительно старше, крупнее двух остальных и, пожалуй, – самый красивый. После Западного Моста Река резко поворачивает на юг, у самой Стены чуть виляет обратно к востоку и, отрезая бок у Южного Холма, образует глубокую зеленую лощину.
Но на юге Река не убегает под Стену. Перед самой Стеной она вливается в Омут, на дне которого – бездонные известковые ямы, куда и уходит вода. Как рассказывал Полковник, за Стеной напротив Омута тянется Известковая Долина, по недрам которой, как вены по телу, разбегаются бесчисленные подземные родники.
Разумеется, все это время я продолжаю читать старые сны. Каждый вечер ровно в шесть прихожу в Библиотеку, ужинаю с библиотекаршей и сажусь за работу.
Постепенно я обучаюсь читать по пять-шесть снов за вечер. Моим пальцам уже легче нащупывать нужные лучики света, а глазам и ушам – различать картинки и звук. Смысла чтения снов я пока не понимаю. Более того: я даже не знаю, что такое «старый сон», и как он вообще получается. Но судя по реакции моей помощницы, я делаю успехи.