Вот это я и не могу понять, признался Мейсон. Есть здесь что-то подозрительное.
Ты позвонил в полицию?
Вот тут мое везение закончилось, сказал Мейсон. Я стер свои отпечатки пальцев со всех ручек и вышел из квартиры. Я знал, что Пол подъедет через пять минут. Я хотел, чтобы тело обнаружил он и позвонил в полицию. У меня были и другие дела. Но когда я выходил из квартиры, я услышал, как открылись дверцы лифта и раздались голоса. Женщина рассказывала про девушку, у которой была истерика. Я сразу догадался, что случилось. Если бы меня увидели идущим от квартиры, где убили человека, то я бы оказался в крайне неприятном положении. Мне бы никто не поверил, если бы я рассказал правду о том, как все происходило на самом деле. Совсем необязательно, что меня обвинили бы в убийстве. Скорее, полиция решила бы, что убийство совершил один из моих клиентов и позвонил мне, а я бросился на место преступления, чтобы убрать какие-то улики или что-то в этом роде. Понимаешь, в каком положении я мог оказаться? Я решил, что кто-то из людей, которых меня наняли представлять, может быть замешан в этом деле. Если бы полицейский увидел меня выходящим из квартиры или стоящим перед дверью так, словно я только что вышел, я не смог бы представлять никого, обвиняемого в этом убийстве. Любая группа присяжных решила бы, что мой клиент виновен и сообщил мне, что натворил.
И что ты сделал? спросила Делла Стрит, которая слушала Мейсона с огромным интересом. Ты на самом деле оказался в трудном положении.
Нужно было мгновенно принимать решение, времени на размышления просто не было. Может, и был вариант сделать все как-то по-другому. Не знаю. Я мог сделать только одно, по крайней мере, больше я ничего не успел придумать. Я достал универсальный ключ из кармана и запер дверь. Замок оказался простой. Затем я притворился, будто даже не догадываюсь, что поблизости находится полиция, и стал стучать в дверь. Полицейский появился из-за поворота коридора и увидел меня перед дверью квартиры, стучащим в эту дверь. Потом я пару раз нажал на звонок, демонстративно махнул рукой, изобразил на лице недовольство и вроде как собрался уходить. И тут притворился, будто впервые вижу полицейского.
Ловко! воскликнула Делла.
Да, тут все прошло как по маслу, произнес Мейсон таким тоном, словно комментировал игру в бридж, где в самом конце сделал удачный ход. Но затем я допустил очень серьезную ошибку.
Какую? обеспокоенно спросила секретарша. Глаза у нее слегка округлились, и она неотрывно смотрела в лицо Мейсона.
Я недооценил ум Дж. Р. Брэдбери.
О! выдохнула Делла с явным облегчением, а через пару секунд спросила: А он знает, что
Знает, кивнул Перри Мейсон.
Я одно могу про него сказать. Он бабник и ни одной юбки не пропустит. Молод душой. Помнишь, когда ты уходил из конторы, он угостил меня сигаретой?
Да.
Потом он склонился вперед, чтобы дать мне прикурить.
Он пытался тебя поцеловать?
Нет, медленно произнесла она. И это странно. Я думала, что попытается. Я до сих пор думаю, что он собирался это сделать, но что-то заставило его отказаться от этой мысли.
И почему он передумал?
Не знаю.
Может, подумал, что ты мне пожалуешься?
Нет, дело явно не в этом.
Но что все-таки он сделал?
Он склонился довольно близко ко мне, чиркнул спичкой, поднес пламя к кончику моей сигареты, затем выпрямился, отошел в другую часть приемной. Он стоял там и оттуда меня рассматривал, как картину или, возможно, пытался понять, как я вписываюсь в общую обстановку. Это был странный взгляд. Он смотрел на меня и при этом не смотрел. Или видел не меня.
Что было потом? заинтересовался Мейсон.
Он словно вернулся в реальность, рассмеялся и сказал, что, вероятно, ему пора отправляться за газетами.
И ушел?
Да.
Кстати, что он с ними сделал?
Оставил здесь.
Он что-то говорил про портфель, когда уходил?
Нет. Насчет него он звонил из гостиницы.
Что ты сделала со всем, что он привез?
Она кивнула в сторону шкафа. Перри Мейсон встал, прошел к шкафу, открыл дверцу, достал кожаный портфель и пачку газет. Сверху нее лежал номер «Кловердейл Индепендент», вышедший два месяца назад.
Шкаф закрывается на ключ?
Да. Ключ на моей связке.