Уходя, Эппл коснулась бедром моего плеча и, как бы невзначай, провела ладонью по волосам. Пальцы у неё лёгкие, как ветер.
Самбун, заметив это, сказал:
Будь с ней осторожней.
?
У Бармена под стойкой есть помповое ружьё.
Даже не думал об этом, ответил я.
В баре становится шумно. На экране телевизора два худых парня сражаются на боксёрском ринге. Каждый норовит ударить соперника пяткой в ухо. Посетители болеют за спортсмена в красных трусах и с восторгом приветствуют каждый его финт. Когда боец победил, поднялся невообразимый гвалт. Мы с Сомбуном звякнули стаканами.
Муай Тай! За победу!
За победу!
Я угощаю Сомбуна сигареткой. В моей компании он никогда не курит свои. Вместо благодарности он говорит:
Видишь куин, там, у стойки?
Вижу.
За стойкой, на высоком стуле сидит девушка. Тонкая, в красном платье с глубоким вырезом на груди. С улыбкой она смотрит в нашу сторону.
Ты её знаешь?
Нет, говорит Сомбун, раньше я её не видел.
Наверное, мы неприлично долго пялились на девушку. Не дождавшись приглашения, она соскользнула со стула и направилась в нашу сторону.
Привет, парни! сказала она на тайском. И по-английски: Угостите девушку колой?
Сомбун довольно осклабился и посмотрел на меня. Я протянул ему бумажку в сто бат.
Оранж, спрайт, банана? любезно спросил Сомбун.
Оранжад-порт и немного виски.
Девушка опустилась в плетёное кресло и пристроила сумочку на коленях. У неё был правильный овал лица, тёмные глаза и чуть широкий носик. Пухлые губы намазаны красной помадой. На смуглом лице они выделялись не слишком.
Ради, сказала она и ткнула себя пальчиком в грудь.
На её запястье брызнули искрами жёлтые кольца.
Серж, говорю я. Ты из Багли?
Нет, из Бангкока, ответила девушка. Я там учусь на медсестру.
Здесь у тебя парень?
Тоже нет. Здесь живёт моя подруга. Она приедет завтра.
Вернулся Сомбун. Он принёс два стакана. Один маленький с виски и большой фужер со сложным коктейлем. Фужер украшала долька лимона и какая-то ядовитая зелень. Я осторожно отношусь к таким изыскам мой евро-желудок не всегда ладит с местным компотом.
За что пьём? спрашиваю.
За любовь! говорит Сомбун.
For big love! поддержала его Ради.
На экране телевизора появилась улыбчивая тайка. Показывали берег и джунгли, взлохмаченные тайфуном Бэтти. Вдрызг разломанные хижины и пальмы, завязанные в узел. Хозяйка Эппл убавила звук в телевизоре и включила музыку. «You are my destiny» пел саксофон человеческим голосом. На танц-поле обнялись первые пары.
Потанцуем? спросил я Ради.
Девушка улыбнулась и протянула мне руку. Прикосновение ладони говорит мне больше, чем улыбка или даже глаза. Ощущение гибкой податливой ветки в моей руке.
Ради была лёгкая, как пёрышко. Она жила в танце и чутко отвечала на мои неловкие па. Я чувствовал её дыхание, запах волос и биение сердца. Джунгли на стенах утрачивали очертания, расплывались и покачивались в такт с музыкой. Я не заметил, когда умолк саксофон.
Мы вернулись к своему столу. Сомбун уже исчез, присоединившись к компании рыбаков.
Что тебе заказать? спросил я девушку.
Я выберу сама.
Окэй, я протянул Ради бумажку в двести бат.
Ты очень богатый, сказала она и пошла к стойке бара.
Из бара мы вышли вместе. Скинув обувь, мы шлёпали босыми ногами по кромке прибоя. Ради кружилась и танцевала под шелест волн.
Утром меня разбудило солнце. Рядом была Ради. Брызги солнца падали на её смуглое тело. Осторожно, словно касаясь бабочки, я провёл пальцем по её позвоночнику. Бабочка проснулась и мы снова обнялись.
Потом я кормил Ради завтраком. Глазунья из перепелиных яиц и чёрный кофе с булочкой. На берегу возник любопытный Атхит и я тут же послал его за пивом и креветками.
Из-за мыса выплыл белый катер под цветным полосатым тентом.
Мне пора, сказала Ради. Мне было хорошо. Ты гага!
Она закинула сумочку на плечо и навсегда исчезла из моей жизни.
Глава 4
Сегодня у меня будет хороший день. Свежим утром приятно искупаться в море и устроить сиесту после обеда. Купаюсь я в стороне от причала. Там мелкая бухта, защищённая от волн древним бетонным судном. Это большой пароход, похожий на «Либерти». Он сел на мель ещё до войны. Однажды я не поленился забраться на каменный борт судна. Широкая палуба сквозила рваными дырами. Из проломов торчали ржавые прутья арматуры. На верхнем мостике, в рулевой и радиорубке не сохранилось никакого оборудования. Во многих местах из переборок торчали огрызки проводов. Машинное отделение затоплено и я не рискнул спуститься туда.