Кошка-бродяжка отнеожиданности разинула рот, и хозяин, не растерявшись, юркнул в первую попавшуюся норку.
- Прощайте, кисонька! -крикнул он. -Может быть,в другой раз вы будете удачливее...
Увидевсвоихдрузей,Пестрикзапрыгализавизжалотрадости. Мышь-гадалка тутже перегрызла егоошейник,ибедныйпесобрел наконец свободу, которой не знал с самого детства.
- Кудатеперь? - спросилПестрик. - Только быподальшеот Усача! Ведь он грозился меня убить.
-Чтокасается меня,- сказалабелаякоролева,-то ясейчас отправлюсь вобход моихвладений. Если понадоблюсь,мяукните илизалайте возлестарой груши, и я тотчас явлюсь. Прощайте, друзья,до новой встречи! Только, чур, не в мешке!
Простившись с друзьями, белая мышь пустилась в путь, распевая старинную мышиную песню:
Тучи над полем сошлись в небесах,
Капли, как бисер, висят на усах,
Люди и кошки укрылись в дома.
В поле скорее! Смелей в закрома!
Небо светлеет, время не ждет,
Скоро на промысел выйдет кот!
Едва замерла в отдалении песня Гадалки, из села донесся вопль Усача:
-Где этот кот? Куда девался этот ворюга?!Вот доберусь я до тебя, а заодно и до дружка твоего Пестрика! Вы мне заплатите за сало!
Разъяренный Усачбежалпрямо к ТошеиПестрику,размахивая тяжелой дубиной.
Глава тринадцатая
Погонязаворотником и торбой. В пещере кто-то дышит. Одинна один с Грушетрясом. Два путника и две тени
Пр виде разгневанногоУсача Тоша с Пестриком кинулисьв горы. Добежав до первого дерева и скрывшись за ним, кот предложил:
- Давай спрячемся в папоротнике, аУсач подумает,что мы побежали по тропинке, и пройдет мимо.
Сказано-сделано. И толькоони сошлис тропинки, поней пронесся Усач.
-Вот доберусьдовас,разбойники,-кричалон набегу,- и понаделаю из ваших шкур шубу, воротник и пеструю кожаную торбу!
Впоисках беглецов дядяУсачнабрелнапещеру, тусамую, где спал медведь Грушетряс Кукурузович.
- Вотгдеониспрятались!-пробормоталсо злорадствомУсачи осторожно, на цыпочках, вошел в пещеру.
Пробираясьвтемноте,он вдругуслышалчье-тосопение.Этоспал глубоким сном уставший от бега старик Грушетряс.
``Здесь они,-решилУсач.-Тяжеленько им дышится - видно,со страху!"
Он протянул руку, нащупал чью-то шерсть и радостно прошептал:
- Они! Сейчас я им покажу!
Усач высоко поднялсвою дубину- так высоко, что, наверно, достал бы до неба, если бы не каменный свод пещеры.
-Сдавайтесь, жулики! - закричалон и изо всех силударилмедведя дубиной.
Грушетряс вскочил, и первое, что он услышал, был голос Усача:
- Тотчас же сделаю из ваших шкур воротник и пеструю торбу!
-Из буроймедвежьей шкуры?! Пеструюторбу?! -зарычал Грушетряс, поднимаясь на задние лапы.
У перепуганногоУсачадушаушла в пятки - удиратьпочему-то легче, когда душа не на месте. Он вылетел вон из пещеры, а медведь за ним:
- Погоди же! Дай примерюворотник тебе на шею! Давай прикинем, какова будет торба!
Усач и медведь вихремпромчалисьмимо Тошии Пестрикаиисчезлив направлении села.
- Ну,куда мы теперь отправимся?- забеспокоился Пестрик. -Здесь нас волки съедят.
-Давайспустимсяк реке, - предложил Тоша. -Соскучилсяябез речного шума и грохота мельницы... - Кот вздохнул, вспомнив деда Тришу.
И обаспутника - один пестрый, другой черный - отправились навстречу новым приключениям. А следом неотступно шли их тени, обе серые и мятущиеся.
Глава четырнадцатая
Корчмарь ругает пропасть.Исследованиеследов. Расплата неминучаяза вранье Жучино. Жаркие объятия. Пьяные одежки
Медленнопробираясь понехоженымгорнымтропкам,продираясь сквозь частые лесные заросли, вышли наконец кот и пес к той самой корчме, где Триша и Винко сочинялисвоепремудрое объявление.