Не обходилось без проблем, без ссор. Но семья есть семья, утешала себя Ирина Николаевна. У всех так бывает. Как там у Льва Толстого? Каждая семья счастлива по-своему, а несчастлива одинаково?
Пропадала иногда Лёнчик, ночь-заполночь домой являлась, коньяком от него от неё несло. Бывало, что и на двое-трое суток исчезала. Ирина Николаевна ловила себя на том, что думала о своей сожительнице о своей подруге, о соседке по квартире как о непутёвом, но горячо любимом супруге, муже. Привалило ей на сорок третьем году, не одна она теперь. Прилепились друг к дружке две души живые. Кому это мешает?
Ирина Николаевна покраснела, прислушиваясь к ускорившемуся во всех жилочках бегу крови. И тут же, опомнившись, от страха похолодела: она же старше Лёнчика была на целых шестнадцать лет! Скоро, лет через пять-семь, действительно перестарком станет, действительно старухой. А он она Ей же сейчас всего двадцать шесть с небольшим!
Когда Лёнчик в очередной раз заявилась под хмельком, Ирина Николаевна, накрывая на стол, тщетно сдерживая слёзы, стала ей выговаривать: дом забыла, шляется с кем попало, где попало. Другую завела?
Почему же другую? дерзко вопила в ответ из ванной Элен. А может, другого?! Что я, мужика себе не могу найти? Обречена на баб, вышедших в тираж? Да меня бизнесмен один подцепил, мы с ним на «Мерседесе» все валютные бары объездили!
Всему есть предел. И у Ирины Николаевны тоже нашлось достоинство.
4
Элен, вопреки надеждам-ожиданиям, согласилась с разъездом легко и быстро. Хлопотное дело, но надо! Обратно в две коммуналки.