Дюк качает головой:
Нет. Не видел. Ничего.
Из дома что-нибудь пропало? Ценные вещи, украшения, ее одежда, белье, косметика? Проверял? Ее сотовый?
Да какие у нас ценные вещи, Питер? Откуда? Уж ты-то знаешь. Телефон ее здесь, на кровати нашел, а одежда, белье? Вроде на месте, я, честно говоря, не очень
Ладно, Дюк. Мы сейчас все осмотрим и составим протокол. Ну и, я смотрю прямо ему в глаза, поговорим с Наташей. Кстати, когда ты ее видел последний раз?
Нет, взгляда он не отвел, вздыхает и тихо отвечает:
Ну да, понятно. Работа у вас такая, чего уж там. Наташа вчера ко мне приходила на маяк. В полдень.
Когда ушла?
Часа в два. Она поесть приносила, мы с ней обедали.
Берег мы обыскали самым тщательным образом. Вообще, проверили все, что возможно, и что в таких случаях проверять полагается, вплоть до ее телефонных звонков. Агнешка словно в воду канула. Впрочем, может, так оно и было на самом деле. Но признаков похищения, смерти, а тем более насильственной смерти, обнаружено не было, и, когда все процедуры были завершены, дело отправили в архив.
Пропал человек, бывает и так.
Они прожили вместе почти двадцать лет. Детей не было, и Дюк никогда этой темы не касался, а я, разумеется, тоже вопросов не задавал. Агнешка не работала, смотрела за домом, за садом, вела хозяйство. У них была корова, которую Майя прозвала Незабудкой, и имя это прижилось, хотя, чтобы научиться правильно его произносить, Агнешке понадобился целый месяц. Зато сама Незабудка стала откликаться на него почти сразу мычать, поворачивать голову и косить влажным глазом. Мы снимали у них небольшую пристройку целых полгода в самом начале, когда я, наконец, получил место в полиции, уже можно было брать в банке ссуду, и мы подыскивали свой собственный дом. Тот самый дом навсегда.
Трудно сказать, были ли они счастливы чуть больше или чуть меньше других, но то, что главным членом их семьи было молчание, я знаю наверняка. Оно усаживалось между ними перед включенным телевизором или за обеденным столом, и не заметить его было невозможно. О чем молчал Дюк, я могу себе представить, а вот Агнешка Я думаю, их было две: одна до, вторая после появления Наташи, хотя кто знает. И можно, конечно, предполагать, рассуждать, догадываться ну и что?
Я помню, как она встречала его на пороге, как он сбрасывал ей на руки одежду и шел мыться, как выходил после душа к уже накрытому столу. Может быть, ей просто хватало того, что это ее дом и ее муж, что ему тепло и уютно, что день катится к закату и скоро, совсем скоро, она будет лежать рядом с ним, слушать океан и его сонное дыхание. Наверное, она была ему хорошей женой. Повторяю ну и что?
Всего лишь еще одна семья. Любовь? Кто сможет объяснить, что это такое, даже после стольких лет вместе. Почему она ушла, и почему она ушла так? Может, надеялась, что он хотя бы по ней заплачет?
НЕВЕСЕЛЫЕ МЫСЛИ
Чего же ты ждешь? повторяет она. Ударь, ну. Может быть, тогда наконец ты поймешь.
А ну-ка, вставай, песок влажный и уже почти ночь. Здесь тебе не итальянская Ривьера, простынешь, я поднимаюсь сам и поднимаю ее. Что я, по-твоему, должен понять?
Что я твоя.
Я и так знаю моя. Для этого совсем необязательно вставать на колени, а тем более
Нет, что я твоя женщина. Все это время ты по привычке уговаривал себя и щадил меня я ведь сказала, что не знаю когда. Сколько бы это ни продолжалось, ты никогда не сделаешь первый шаг. Ну вот, его сделала я. Я хочу не только знать, что я твоя женщина, а быть ею. Ударь меня, и я поцелую твою руку. Я хочу этого, папа, я готова, она в самом деле берет мою руку, подносит к губам и целует раз и еще раз, и еще.
И я не то, чтобы позволяю, но кто бы мог подумать, что у моего Зайца такие губы
Словно со стороны, я слышу свой собственный голос:
Зая, что случилось? Расскажи мне, это ведь не случайно, да? Именно сейчас? Я же вижу.
Она еще крепче сжимает мою руку и изо всех сил мотает головой:
Нет, нет, нет! и вдруг плачет. Папочка, это было так страшно. И так быстро. Вдруг черный-черный дым, и уже ничего не осталось.
Тут у меня включается голова, и я начинаю сопоставлять события, факты и время. Во-первых, служебный мейл, во-вторых, утренние новости по радио, в-третьих, случайно услышанный разговор, в-четвертых, ее слова.
Ты увидела, как он упал, да? Ах ты, я обнимаю ее за плечи. Как ты там оказалась, детка? Зачем?