ГЛАВА 8
«Одна вон довыбиралась нарвалась на колдунчика!»
(Из выступления скоморохов)
Переночевав на гостеприимной поляне, мы тронулись в путь только с утра. Я уже смирился и даже был доволен, что Тиль отправилась с нами. Во-первых, у нее оказался прирожденный организаторский талант. Вчера вечером мы под ее чутким руководством соорудили небольшое лежбище, развели костер, поужинали и легли спать, договорившись по очереди дежурить у костра. В результате этой хитрой акции Штуше пришлось отстоять две смены свою и Прича. То есть сначала-то Причард, конечно, уселся сторожить и даже изображал из себя старого вояку, воинственно грозя выломанной наспех дубиной близь растущим кустам. Но потом сказал Куте, который только укладывался, что ему надо попудрить нос, отошел в кусты, но вскоре вернулся. Охая и приседая, он пожаловался, что угодил задом в репейник и, как человек раненый, нуждается в полном покое. После чего без зазрения совести лег и задрых.
Ночь прошла без приключений. Утром мы свернули лагерь и двинулись в путь. Возглавляла процессию Матильда верхом на Куте, следом ехал я на Вадике, замыкал же шествие, как вы понимаете, Прич Свирепый на губошлепе Бозо. Несколько дней не происходило ничего любопытного, поля сменялись лесами, горы долинами. Не считая мелких недоразумений, все шло отлично Что за недоразумения? Конечно, я вам про них расскажу, если интересно. В своем путевом дневнике я кое-что записал, довольно коротко, но так уж получилось:
«Понедельник. Скучно.
Вторник. Проезжали мимо красивой пещеры. Матильдушка зачем-то полезла в нее и была покусана летучими мышами. Промывание желудка и хинин.
Среда. Причарда прихватил понос. Вероятно, обожрался каких-то ягод. На заметку: хорошо помогает отвар тысячелистника. Запретить Причу жрать всю ту гадость, которую он находит по дороге. Ягоды мыть в кипяченой воде. Зачем? Тильда сказала надо. В сырой воде могут водиться всякие миазмы и палочки.
Четверг. Разнимал Тильду и Прича. Мой невероятный оруженосец раскопал в котелке с взваром какой-то корявый сучок и стал вопить, что он нашел палочку! И что эту палочку Тильда нарочно ему подбросила. Несмотря на неоднократные предупреждения, не унимался. Отказывался пить отвар. Кутя прижал его к дереву, а Тиль заливала лекарство силой. Прич лягался. Теперь Штуш хромает на правую заднюю ногу. Зато Причард не носится каждый пять минут в кусты и не орет оттуда, что он умирает, и что, не кажется ли нам, что лучше просто его прибить. Честно говоря, я бы с радостью!
Пятница. Скукота!».
Вот как раз в пятницу вечером и произошла с нами эта история. Мы тихонько ехали по проезжей дороге, выглядывая по сторонам местечко для ночлега, как вдруг Штуша приподнял уши.
Что? Опять скачут? спросил я, так как уже доверял его чутью и слуху.
Нет, никто не едет, сказал озабоченно Кутя. Плачет кто-то.
Проехав еще с милю, и Причард приподнялся в стременах.
Точно! сказал он обеспокоено. Только не плачет, а вопит во всю глотку! Вон там!
И он показал на виднеющуюся вдали опушку очередного леса.
Проедем мимо или спасать будем? осведомился я.
Я бы проехал мимо, хмыкнул Прич.
Я пострадавшая, меня уже покусали, сказала Тиль.
Ну-у-у, протянул Штуша. Я как все.
Все (не считая меня и Кути) хором сказали:
Ты рыцарь, тебе и спасать.
Понятно, вздохнул я, толкая коня и направляясь к опушке.
Я с тобой! вызвался Штуш. Спасать это интересно! Я еще никого никогда не спасал! А во-вторых, шепнул он мне на ухо, если что, я и тебя спасу.
Я с чувством потрепал его по уху. Не то, чтобы я сильно боялся, просто с таким защитником идти на дело куда спокойнее. Я перехватил поудобнее дубинку и, махнув Штуше, помчался на защиту обиженного.
Обиженный скоро нашелся. Он лежал на просеке, раскинув руки, и увлеченно кричал. На груди его сидело нечто, похожее на кошку, только с белым хохлом на голове, и точило когти о грудь обиженного.
Помощь требуется? постарался я перекричать дикие вопли.
Помогите!!! Спасите!!! ОГОГО!!! Уйди отсюда, мальчик, не мешай. Спас Что?
Я говорю, вам помощь нужна?
Нет, я просто отдыхаю, сварливо отозвался неизвестный, вздергивая седую бороду. Что, сам не видишь?
Так в том-то и дело, что не вижу, вздохнул я.