Нет, у вас в бригаде надо починить арбу позвали меня помочь.
Да-да, я совсем забыл. Вы так рано вышли! Кузнец и плотник еще не пришли, прошу в мою контору отдохните немного!
«Контора» Майсума располагалась во дворе мастерских, у самого входа узкая, сырая, темная, она вся была заставлена ведрами с краской, картонными коробками и деревянными ящиками. На стене висели счета, таблицы прихода и расхода все говорило об опыте и скрупулезности хозяина этого «кабинета». Майсум переставил единственный стул, на котором обычно сидел, ведя подсчеты, и пригласил Ясина садиться, а сам скромно присел на поставленные друг на друга два ящика.
Я уже больше года в мастерских и впервые стал свидетелем вашего уважаемого появления; ваше сияние озарило этот скромный угол это для меня, недостойного, редкое счастье.
Ну и как? Привыкаете к сельской жизни? сдерживая улыбку, спросил Ясин. Даже самый строгий и чинный муэдзин, видя, как почтительно держит себя Майсум, и слыша такие льстивые слова, не смог бы не улыбнуться.
Ну конечно, конечно! Ведь говорил же Маркс, что настоящий мужчина может ко всему привыкнуть. И Председатель Мао говорил: «Деревня это просторная земля под небом». Для человека еда самое святое, самое великое. Пророк Мухаммед в свое время тоже был крестьянином Майсум хорошо понимал характер старика: он с благоговением относится к пророку и в то же время искренне поддерживает партию и народное правительство, с любовью и уважением относится к вождю революции.
Так, так, верно, кивал старик.
В деревне хорошо, к жизни в деревне тоже привык, все нравится; вот только много происходит такого, к чему не привыкнешь! Майсум осторожно направил разговор в новое русло. Вот взять, к примеру, сегодняшнее утро: Нияз-ахун пришел ко мне и долго-долго жаловался у него, бедного, корову отобрали.
Что случилось?
Его корова случайно забрела на пшеничное поле, и начальник бригады Ильхам конфисковал ее в счет долга.
О реакция Ясина была прохладной.
Кувахан плакала. Увы, человек слаб, а жизнь так тяжела и трудна. Нет коровы нет молока, не попить чаю с молоком, не сбить из него масла, а без масла нет ни масляных пирамидок, ни блинов. А ведь они собирались еще продавать немного, чтоб мелочь была на расходы: соли там купить или чаю Что еще может женщина, кроме как плакать! исполненный глубокого сочувствия Майсум непрестанно вздыхал даже глаза покраснели.
Нияз-ахун бестолковый человек, неинтересный плотник Ясин нахмурился. Он никогда не говорил о человеке плохо за спиной «неинтересный» и «бестолковый» в его словаре были уже очень резкими словами.
Да-да, конечно, поспешил согласиться Майсум. У Нияза действительно есть недостатки; Маркс еще давно говорил, что у всего сущего в мироздании есть недостатки. Сущее и изъяны это как однояйцевые близнецы. Не понимаете? Ну вот, например, наша планета тоже не лишена недостатков на полюсах холодно, а на экваторе жара. И в этих счетах тоже есть изъян, он встал, взял со стола счеты и показал Ясину. Посмотрите: в этом ряду не хватает одной костяшки; что уж говорить о несчастном роде людском! Только благодаря недостаткам и существует этот мир! О-о! это философия
Ясин кое-как знал письменность, с большим трудом читал новые и старые книги. У него не было в свое время возможности учиться и не было достаточных способностей, чтобы самому много читать. Была тяга и интерес к книгам и учению он обожал «книжный аромат», но за свой долгий век так и не овладел настоящими знаниями. Поэтому он с огромным уважением относился к книжной учености. Ему очень нравилось слушать, как другие излагают разные пустые и глубокомысленные теории, и чем меньше он понимал, тем больше ему нравилось их слушать. Еще он уважал священников, врачей, интеллигентов и руководящие кадры. Как муэдзин, он стремился к истине, положительно относился к религии, готов был служить религиозным идеалам, философии и культуре. В этом была основа для его сближения с Майсумом.
Увидев, что старый Ясин внимательно его слушает, Майсум приободрился и продолжал:
А что такое крестьянин? Крестьянин это мелкий производитель, он ежедневно и ежечасно порождает капитализм. Крестьянин трудящийся и одновременно частный собственник. Интересы крестьянства нельзя ущемлять. Ленин перед смертью разогнал все окружение, оставил одного Сталина и ему лично сказал: «Крестьянин как маленькая птичка: если держать слишком слабо, она улетит. А если держать слишком крепко можно и раздавить!» Майсум раскрыл левую руку, сжал кулак и снова разжал.