Они тоже спешили, словно понимали, что время сейчас для них вопрос жизни и смерти! Так же, как и для меня! Мы были в едином пространстве между жизнью и смертью, и все зависело от того, сумею ли я добавить столько, чтобы сохранить свою жизнь, а их всех до единого убить! Я был уверен, что они это понимали, поэтому-то и работали с таким лихорадочным напором, который можно было объяснить страхом перед смертью и жаждой выжить во что бы то ни стало! Я в тот момент, признаюсь честно, такой жажды почему-то не ощущал. Было лишь желание как можно быстрее запустить реактор - желание прямо противоположное желанию выжить. Парадоксы высших форм жизни или элементарная глупость - не знаю...
С мешочком и ложечкой я подошел к муравейнику, освободив руки, отвинтил боковую крышку, тем самым открыл доступ к внутренней полости муравейника. Но почему-то медлил. Полюбовался изящно выполненной конструкцией Инициатора гениальной идеи Папы для выстреливания источником нейтронов внутрь чуть-чуть перенасыщенного плутонием муравейника. Я как бы оттягивал момент ИКС, не то чтобы понимая разумом, скорее это происходило на уровне инстинкта. Под ногами сновали муравьи, внутри прозрачного, освещенного корпуса тоже кишмя кишели муравьи, и сам я в какой-то момент ощутил себя одним из них... Я уже готов был сыпануть ложечкой немного плутониевых крупинок в боковое отверстие, как вдруг услышал свиристящий металлический звук со стороны входа. О, боже, ворота наглухо закрыли вход, отрезав меня от внешнего мира и лишив шанса выбраться отсюда живым! Первая мысль - кто мог это сделать?! Конечно, Валентин! Сейчас Галя исправит. И, как бы в подтверждение моей догадки, площадка со скрежетом вернулась на прежнее место, открыв выход из пещеры. Слава богу, можно продолжить...
Я сосредоточился, отогнал мысли - хорошие и плохие, - отдался тому состоянию, которое, надеюсь, хорошо знакомо всем, кто занимался серьезными и опасными экспериментами. Состоянию, которое не передать словами, которое можно лишь приблизительно определить словом "интуиция", оно хорошо знакомо саперам, обезвреживающим мины и старые, залежавшиеся в земле бомбы. Сыпануть - не проблема, проблема - сколько сыпануть. Сыпанешь слишком много - мгновенно у тебя под ногами начнется цепная реакция, заработает ядерный миниреактор, но, хотя он и "мини", ты получишь дозу облучения, достаточную, чтобы через пару часов отправиться, вместе с братьями меньшими, в лучший мир. Сыпанешь слишком мало - изменится лишь тон пищания зуммера, но дозу ты уже начнешь получать приличную. А что сказала бы в этом случае Галя? Разумеется, не сказала бы, а подумала бы? Если слишком мало - чего он там медлит?! Если слишком много - вот дурень, чем думал, идиот! Такого напряжения у меня еще не бывало во всей моей жизни, хотя бывали ситуации тоже не из простых. Недаром народ придумал: "На миру и смерть красна", - думая о Гале, только о ней, я сыпанул столько, сколько отмерила сама рука. К сожалению, очки свои я забыл наверху, и теперь лишь смутно различал, как крупинки посыпались внутри муравейника и разбежались по многочисленным ходам. Царицу и ее "окружение" я не мог разглядеть, но почему-то был уверен, что она меня видела отлично...
И вдруг отключилось освещение - только муравейник сиял, как причудливая рождественская елка, да сумеречно выделялась во мраке прямоугольная дыра входа в пещеру. "Эй! - закричал я что было мочи. - Свет включите!!!" И где двусторонняя связь? Почему они молчат? "Га-а-аля!!! - заорал я. - Га-а-аля!!!" Связь включилась - на миг, донеслись какие-то странные звуки: не то рычание, не то вздох, не то всхлип, - и снова тишина. Что они там, ошизели? Ведь отключился зуммер, единственный индикатор, который сигнализировал мне о состоянии муравейника! Я стоял с мешочком и ложечкой в руках, вслушиваясь и буквально внюхиваясь в окружавшую меня темень. И вдруг снова заскрежетал механизм подъема ворот - серый, сумеречный прямоугольник входа в пещеру был наглухо закрыт.
Мрак сгустился вокруг меня.