Лидия Петровна засмеялась:
- Вот глот-то, прям не может без нее...
Она подошла к буфету, вытащила из кармана ключи, отперла, достала початую бутылку и треснутую рюмку.
- Ну, вот, а разговору-то! - засмеялся Степан Иваныч, потирая руки.
Она поставила перед ним рюмку, налила и убрала бутылку:
- Пей, да закусывай.
Степан Иваныч поднял рюмку, посмотрел сквозь нее на зеленый кухонный абажюр и медленно выпил:
- Хааа... вот и порядок...
Он сунул в рот кусок оладышка.
- Ну, успокоился? - улыбаясь, смотрела на него Лидия Петровна.
- А то как же! - ответно улыбнулся он.
- Ну, слава богу...
Она перевернула оладьи, зевнула:
- Оооаахх...
- Чего, устала что ль?
- Да есть немного.
- Ну, попечешь, да ложись.
- Лягу, наверно... настиралась и устала вот...
- Много осталось-то?
- Да нет, немного... - она посмотрела на него и улыбнулась. - Степ, что-то ты, как переехали, все прибаутки свои забыл.
- Как забыл? - поднял голову Степан Иваныч, - Ничего я не забыл. Помню все.
- Чего ж тогда не балагуришь, как раньше?
- Да, захочу и побалагурю...
- Забыл небось все. Как вы с председателем соревновались бывало.
- Ничего я не забыл. Все помню. Ты думаешь - городским стал и разучился.
- А что - не разучился? По-старому не разучился?
Степан Иваныч шлепнул ладонью по столу:
- Голова! Я и по-новому могу!
- Да ну? А я думала, ты и про лапти с лыками забыл.
Степан Иваныч улыбнулся и быстро заговорил:
- Как во красном во кремле хуй женился на пизде. Обои - Герои Труда, хуй стар, а пизда молода. Леонид Ильич их поздравил, в Грановитой палате оставил. Запер дверь и пошел почивать. А хуй пизду стал миловать. Опосля я в той палате был, от расстройства душевного выл, на подушки мятые глядел, да в потолок пердел, простыни нюхал, да в унитаз ухал, залупу мочил, да на Валентину Николаеву-Терешкову дрочил!
Лидия Петровна расхохоталась:
- Ха-ха-ха! Ой, не могу! Ой, лихо мне!
Степан Иваныч тоже смеялся:
- Во как. А ты говоришь - разучился.
- Ой, мамушка моя, ой не могу! Держи меня, Степ!
- Ты б заместо ржачки, лучше б рюмашку мне налила, за смекалку-то!
Лидия Петровна вытерла слезы, подошла к буфету:
- Да. За это надо. Заслужил... ой, не могу! Ну и Степа!
