Фачино намеревался обратить силу крепости в ее слабость, блокировав ее гарнизон, и заставить его капитулировать после того, как будет съедено
все имеющееся там продовольствие.
Фачино форсировал реку По у местечка Бассиньяна и двинулся по левому берегу Танаро к Павоне – деревушке, расположенной на равнине, в трех милях
от Алессандрии, где он намеревался устроить свою штаб квартиру. Он немедленно распорядился выставить вокруг города кордоны, линия которых
охватывала город кольцом радиусом в три мили и пересекала многочисленные речные протоки и заболоченные участки, которыми изобиловали его
окрестности. Операция была произведена настолько быстро, что в городе узнали об осаде, только когда выходящих из него жителей стали
останавливать на кордонах и заворачивать обратно.
По имеющимся у Фачино сведениям, запасы продовольствия в городе были крайне незначительны, и это косвенно подтвердили четыре отчаянные вылазки,
предпринятые Виньяте с целью вырваться из осады. Однако местность не позволяла эффективно использовать кавалерию – главную ударную силу почти
двухтысячной армии Виньяте; пехотинцы Кенигсхофена всякий раз успешно отбивали ее атаки, легко поражая своими длинными копьями вязнущих чуть ли
не по самую щиколотку лошадей.
Если всадникам зачастую удавалось избежать после этого смерти или плена, то лишь потому, что Фачино не хотел лишать Алессандрию ртов, ежедневно
снижающих способность города сопротивляться. По этой причине он даже велел своим офицерам не брать пленных и щадить как можно больше жизней.
– Вероятно, речь идет только о человеческих жизнях, – впервые после полученного им выговора под Павией подал свой голос Белларион, и все
недоуменно уставились на него.
– О чьих же еще? – спросил Карманьола.
– Есть еще лошади, которых осажденные могут съесть при крайней необходимости.
На этот раз замечание Беллариона не осталось без внимания, и в следующей же стычке арбалетчики Фачино метили исключительно в лошадей, такой
тактикой окончательно отбив у противника охоту использовать кавалерию. Так что в последней, сделанной за эту неделю вылазке Виньяте решил
положиться на пехоту, но, не имея опыта в ее использовании, он послал в бой солдат в тяжелом вооружении, и, когда они с трудом доплелись до
линий войска Фачино, отразить их атаку не составило большого труда.
После этой неудачи трое представителей коммуны Алессандрии и один из капитанов Виньяте появились в Павоне, в доме, временно занятом Фачино под
свой штаб. Их провели в просторную комнату с побеленными стенами, единственным украшением которой служило грубо раскрашенное деревянное
распятие, висевшее над скамьей – ларем с прямой деревянной спинкой. Около скамьи стоял деревянный письменный стол, сколоченный из простых
сосновых досок, а четыре деревянных табурета и неглубокое кресло довершали скромную обстановку комнаты.
Единственным штрихом, смягчавшим суровость интерьера, был аромат лепестков лимонной вербены и розмарина, которые вместе со свежесрезанными
камышами укрывали земляной пол.
Карманьола, эффектно смотревшийся в малиново голубом камзоле и украшенной самоцветами шапочке, оккупировал кресло и своим присутствием,
казалось, заполнил все пространство комнаты. Штоффель, Кенигсхофен, Джазоне Тротта и Вужуа, командир бургундцев, разместились позади него на
деревянных табуретах, своими скромными одеждами как бы оттеняя великолепие наряда Карманьолы. А Белларион устроился на краешке скамьи, на
которой в одиночестве восседал Фачино и суровым голосом излагал послам условия капитуляции города.
– Синьор граф Павии не намерен слишком строго штрафовать своих алессандрийских подданных, если они докажут свою верность.