Он признался, что может отпустить солдат со мной, но цена за каждого из них Должна быть поднята как минимум вдвое. Я
ответил, что такая сумма не по карману Миланской коммуне, и он постепенно снизил цену до двадцати флоринов, при этом поклявшись всеми
французскими святыми, что не уступит более ни сольдо note 74. Я попросил его хорошенько подумать и отправился восвояси, поскольку час был уже
поздний. Но утром я послал ему записку, в которой извещал его, что направляюсь набирать людей в швейцарские кантоны.
У Фачино от изумления отвисла челюсть.
– О Боже! Как ты мог так рисковать?
– Какой там риск! Я сразу раскусил этого Бусико – ему так хотелось получить деньги, что мы, как мне кажется, сумели бы договориться и о меньшей
сумме, не будь она оговорена в вашем письме. Так что мне никуда не пришлось ехать, я подписал от вашего имени договор, и мы расстались друзьями
с французским наместником, подарившим мне великолепные доспехи в знак своей признательности к Фачино Кане и его сыну.
Фачино от души расхохотался, одобрительно хлопнул его по плечу, обозвав при этом пронырой, и потащил за собой во дворец Раджоне в Новом
Бролетто, где в тот час заседал совет коммуны, ожидая от них известий.
Белларион испытал некоторую робость, впервые оказавшись среди самых известных жителей Милана, собравшихся в огромном зале с тянущимися по бокам
изящными сводчатыми галереями из черного и белого мрамора и прекрасными лоджиями, парапеты которых были увешаны щитами с гербами различных
кварталов города.
Фачино, не тратя лишних слов, сразу перешел к делу, сильнее всего тревожившему сердца горожан в эту минуту. – Синьоры, – начал он, – я думаю,
все вы будете рады узнать, что тысяча французских всадников сегодня прибыла в Милан, чтобы обеспечить нашу безопасность. Таким образом, вместе с
ними в нашей армии насчитывается почти три тысячи солдат, которых мы сможем выставить против Буонтерцо. Но это еще не все, – невзирая на
смущение Беллариона, Фачино вытолкнул его перед собой, привлекая к нему всеобщее внимание. – Мой приемный сын, заключая договор с месье Бусико,
сумел сэкономить Миланской коммуне сумму в пятнадцать тысяч флоринов в месяц, что составит около пятидесяти тысяч флоринов в пересчете на время
ведения всей кампании.
С этими словами он положил на стол совета запечатанный и подписанный пергамент для его изучения и одобрения.
Это были добрые вести, почти столь же хорошие, как известия о победе. Миланцы не стали скрывать своих чувств. Президент совета произнес краткую
речь, выражая благодарность коммуны мессеру Беллариону, достойному сыну великого солдата, а затем, не ограничивая свое восхищение одними
словами, совет проголосовал за выделение Беллариону пяти тысяч флоринов в качестве вознаграждения за охрану его интересов.
Президент пожал ему руку, а затем то же самое сделал наместник Милана, синьор Габриэлло Мария Висконти, окончательно смутив этим Беллариона.
Так, совершенно неожиданно для себя, Белларион оказался не только прославлен, но и богат.
Глава VI. НЕУДАЧНОЕ УХАЖИВАНИЕ
Дело, совершенное Белларионом, наверняка осталось бы незамеченным при дворе герцога, если бы публичная благодарность президента совета коммуны и
награда в пять тысяч флоринов не привлекли к нему всеобщий интерес. Все вдруг вспомнили, что он является сыном Фачино – слово «приемный» –
воспринималось повсюду как эвфемизм note 75 слова «родной», хотя графиня Бьяндратская яростно отрицала подобную подмену – и в течение нескольких
недель, предшествовавших походу против Буонтерцо, он постоянно вращался при дворе, удивляя всех своей одаренностью и умением находить общий язык
с самыми разными людьми.