Наконец, он просил своих капитанов
позаботиться о его вдове, упрочить ее положение в унаследованных ею владениях и, при необходимости, защищать их.
Когда чтение закончилось, Карманьола встал со своего места, широким движением вытащил свой меч и положил его на стол.
– Мадонна, – обратился он к Беатриче, неподвижно, как статуя, сидевшей во главе стола, – я складываю к вашим ногам власть, которой наделил меня
синьор Фачино; в вашей воле вернуть ее мне.
Такой поступок, при всей его театральности, пришелся по душе этим загрубевшим солдатам. Вальперга немедленно последовал примеру Карманьолы, и
вскоре пять обнаженных клинков засверкали на дубовом столе. Лишь Белларион, в глубине души с презрением относившийся ко всякого рода ритуалам,
чуть замешкался присоединиться к своим соратникам.
Графиня торжественно поднялась со своего кресла. Дрожащим от волнения голосом она произнесла слова благодарности и, называя каждого по имени,
одному за другим вернула их оружие – всем, кроме Беллариона.
Отпустив затем своих капитанов, она не спеша подняла вуаль с лица, на котором только очень внимательный взор смог бы заметить следы печали от
понесенной утраты, взглянула на так и оставшегося стоять возле стола Беллариона и чуть нахмурила свои тонкие черные брови.
– Ты позже всех присягнул мне на верность, Белларион, – с вкрадчивой мягкостью в голосе проговорила она. – Почему ты колебался? Ты в чем то
сомневаешься?
– Люди, подобные Карманьоле, обожают такие жесты, но нужно ли подчеркивать ими свою искренность? Я всегда испытываю неловкость, когда мне
приходится делать это, и только поэтому мой меч лег на стол последним. Но я готов безоговорочно служить вам, и моя жизнь в вашем распоряжении.
Наступила пауза. Ее глаза все так же внимательно наблюдали за ним.
– Возьми свой меч, – наконец сказала она.
Он протянул было к нему руку, но тут же отдернул ее.
– Почему вы сами не хотите вернуть его мне?
– Ты отличаешься от всех остальных. Мантия Фачино упала на твои плечи. Как ты собираешься воспользоваться ею?
– Как указано в завещании, мадонна.
– Мне бы хотелось услышать его в твоей интерпретации.
– Разве я не сказал вам, что в соответствии с предписаниями, оставленными мне синьором Фачино, которому я обязан всем, что имею, моя жизнь
находится в вашем полном распоряжении?
– Твоя жизнь, – медленно повторила графиня, и ее грудь вздрогнула От едва сдерживаемого волнения. – Ты предлагаешь очень многое. Неужели ты
ничего не хочешь взамен?
– Я предлагаю вам свои услуги, свою верность и саму жизнь взамен того, что я уже получил. Я сам являюсь должником, мадонна.
Вновь наступило молчание. Затем она тяжело вздохнула.
– Мне трудно с тобой, Белларион, – с оттенком каприза в голосе произнесла она.
– Почему же?
Она робко – пожалуй, слишком робко – приблизилась к нему и положила свою руку на черный бархатный рукав его туники, подняла к нему свое бледное,
прекрасное лицо, на удивление молодое для ее возраста, и на этот раз в ее глазах не было обычного высокомерного выражения.
– Возможно, ты считаешь, Белларион, что сейчас еще не время говорить о том, что я собираюсь сказать тебе, – медленно и задумчиво произнесла она.
– Однако мне кажется, что сам факт смерти синьора Фачино и условия оставленного им завещания заставляют не откладывая принимать решение
относительно нашего будущего.
Высокий и по военному суровый, он стоял совсем близко от нее, так что мог ощущать тонкий аромат ее духов.
– Я жду ваших распоряжений, синьора.