Они были сразу схвачены беснующейся тьмой, где бушевал ветер, хлестали холодные струи ливня и путь терялся под гаснущими фонарями.
Здесь недалеко дом моей подруги! кричал Илья, ведя Хаю к машине, и вдруг почувствовал, что она отталкивает его от себя.
Что, что? спрашивал он и еле разобрал слова, полные ужаса:
Ты говорил в бейт-кнессете такое мы оба погибнем потому что ты идешь дорогой грешника!
И, вырвавшись, она пропала в темной ночи.
Тогда Илью тоже пронзил страх не за себя, за ту, что, наверное, корчится сейчас от громовых ударов. «А что, если я неправ? билось в его истерзанном мозгу. Ведь все еще можно изменить. Просто вернуться туда, к этим маленьким людям!»
И тут яркая вспышка молнии осветила под гнущимся деревом старую женщину, которая сжалась в отчаянный комок и, казалось, погибала в злобном хаосе бури.
А! как безумный захохотал Илья. Значит, нет другой дороги!
Он втянул Хаю в машину, и через пять минут перед ними возникли окна знакомого дома, неожиданно открытые настежь и залитые светом. Толкнув дверь, тоже почему-то не запертую, Илья застыл на пороге, пораженный. Там, в ярко освещенной комнате Рина срывала со стен одеяла, простыни все, что спасало ее от грохота самолетов.
Что здесь происходит? сдавленным голосом произнес он.
Она повернула к нему светлое возбужденное лицо с сияющими янтарными глазами:
Снимаю со стен всякую дрянь!
Почему?
У нас праздник! Аэробус не прилетел!
Как это? чуть ли не заикаясь, спросил Илья.