«Что за глупости ты говоришь?!» воскликнул Отта Вей.
«Это не глупости, я вполне серьезно,» ответил его бывший соперник и обратился к народу: «Слушайте меня все! Я долго странствовал и многому научился. Теперь я могущественный чародей и могу натворить немало несчастий, не опасаясь всяких ваших заклинаний и святынь! Но я здесь не за этим. Я возвратился в Ирли-вилим с миром, чтобы стать единственным правителем илсази, мудрым и справедливым! А чтобы никто не сомневался в моих намерениях, я докажу, что моя магия сильнее вашей!» с этими словами он вынул из-за пазухи небольшой камушек и швырнул его в Ари, находившуюся в руках одного из помощников шамана.
Юношу отбросило на несколько шагов назад, а книга запылала ярко-желтым пламенем и через пару мгновений просто растворилась в воздухе, даже пепла не осталось.
Люди в ярости набросились на негодяя и чуть было его не растерзали, но Отта Вей остановил толпу, не допустив кровопролития.
«Ты не умрешь, сказал изменнику жрец, однако терпеть присутствие такого злодея мы не намерены. Тебе нет места ни среди живых, ни среди мертвых, а значит, нога твоя не ступит больше в Священные Леса до тех пор, пока обитают здесь илсази, а душа твоя никогда не сможет обрести покой среди теней наших предков! Ты больше не брат нам, не наш соплеменник!»
Двое крепких воинов схватили За Лина и спешно повели прочь, но он всё же успел выкрикнуть пару слов на прощание: «Глупцы! Вы еще поплатитесь, я вернусь, обязательно вернусь, может, через сто лет или двести не важно. Я отомщу вам! Я разрушу ваш жалкий городишко, чего бы мне это ни стоило!»
Но его никто не слушал, все знали, что это всего лишь пустые угрозы».
Интересная история, заключил Алексим, но у меня в голове не укладывается вот что: как ваша рукопись могла попасть к Сиду, если её сожгли?
Я тоже не нахожу этому объяснения, вздохнула рассказчица.
Зато я догадываюсь, в чём тут дело, заявила Виктория, возможно, предатель не уничтожил книгу, а просто перенес её в другое место, правда, для этого ему пришлось бы использовать волшебство великих магов
Что еще более странно, добавил иланец. Но сейчас нам стоит позаботиться о настоящем, а не о прошлом. Ибо уже темнеет, а до ближайшей деревни ещё дюжина вёрст.
Так поторопимся! с надеждой воскликнула южанка.
Нет, кони устали, возразил Виго. Свернём налево, тут есть лесок неподалёку.
А если опять разбойники? Вдруг они нападут на нас, пока мы спим?
Не беспокойся, заверила её жрица Абилис, мы с Алексом подежурим.
Ночь выдалась холодной, и воеводе всё же пришлось откликнуться на мольбы Виктории о костре.
Обустроив очаг и пожелав своим спутницам добрых снов, мужчина расположился подле огня. Однако вскоре его одиночество нарушила Мия.
Можно я с тобой чуток посижу? негромко спросила она.
Конечно. Но что случилось, я думал, ты к утру меня сменишь ненадолго Опять кошмары?
Ко мне мертвецы приходили, вздохнула девушка, эти и те, гаринские.
Зачем же ты на рожон полезла, знала ведь, что будешь потом мучиться?
Их было пятеро, а ты один. Хотела помочь, пояснила она. Я же не была тебе обузой?
Нет. Для девицы ты дерёшься просто превосходно, да и большинству ребят своего возраста ты бы, пожалуй, нос утёрла, ответил иланец. Но зачем шаманке илсази такие навыки, с кем сражаться-то в ваших лесах?
Дома у меня было несколько важных поединков, но не смертельных. Я училась обращаться с оружием не для того, чтобы становиться убийцей.
Тем не менее, я не видел, чтобы ты хоть сколько-нибудь колебалась перед решающим ударом, отметил Виго.
В бою я не думаю, я словно зверь, что доверяет лишь своим инстинктам. Уже потом я осознаю, что прервала чей-то земной путь, и мне становится тяжко от этой мысли. Неужели ты не чувствуешь ничего подобного?
Ми, я воин, к тому же ещё и лорд. Я с детства знал, что буду биться с врагами, вершить суд и проливать кровь: чужую, свою, своих людей. Не сочти меня чудовищем, но я привык к смерти.
Так что, человеческая жизнь не представляет для тебя никакой ценности?
Представляет, но не настолько, чтобы сожалеть, когда долг или обстоятельства вынуждают меня кого-то её лишить. Так что я и не знаю толком, могу ли я как-то тебя утешить.