Она придет! ответил я.
За дровами? Вряд ли. И вообще, что это за манера такая отвечать невпопад?
Она любит меня! уведомил я Ибонаки.
У отца есть знакомый врач, надо бы тебя ему показать! с этими словами он подпер стену сарая плечом и умолк.
И тут я ощутил приступ раскаяния. В один миг я осознал, как велика моя вина перед другом, которого по моей вине лишили почетного места службы, перебросив на самые задворки Государева дворца. Здесь, среди лопухов-переростков, обильно расплодившихся из-за того, что сюда выливают помои, я встал на одно колено и начал говорить:
Ибонаки, друг мой, можете ли вы простить своего неразумного товарища, что ослепши от любви, принес вам столько несчастья! Я никогда, вы слышите, никогда не смогу оценить до конца той жертвы, что вы
Я много чего говорил ещё, искренне убиваясь, когда вдруг заметил, что Ибонаки меня не слушает. Вместо этого он хитро посматривал куда-то за мою спину, как-то странно улыбаясь при этом. Я запнулся на полуслове, когда он сказал:
Ты был прав, Хатэ. Она пришла.
Я обернулся и увидел её. Митикоси, переодевшись в кимоно простой прислужницы пришла сюда, как будто за дровами. Засмеявшись в рукав, она произнесла:
А так вот вы где прячетесь, господин Хатэтуримо!
Э-э-э Можно просто, Хатэ! Так меня зовут близкие.
О-о! Я ценю ваше доверие. А почему вы стоите перед своим другом на одном колене?
Ибонаки нашелся, что ответить:
А он только что читал мне очередное хайку, посвященное вам, уважаемая госпожа Митикоси!
Ну, теперь, когда я сама здесь, вы можете, Хатэ, прочитать его мне лично.
Вот ведь Ибонаки, выручил, называется Я призвал на помощь вдохновение ведь не зря же мой покойный отец в пять лет отдал меня учится поэзии и выдал, как на духу:
Имя твое, Митикоси,
В каждом я звуке ловлю!
Слышишь ли?..
А потом сразу ещё:
Ты журавлик,
Я журавлик,
Оба мы журавлики!
Моя Митикоси покраснела, словно закатное солнце! Даже Ибонаки, похоже, проникнулся, хотя ранее за ним поэтического вкуса не замечалось. Мне и самому, надо сказать, понравилось. Каждое слово выверено, ровно строка в строку! Старому Ясиатаси-но-боно, моему учителю по стихосложению, это хайку пришлось бы по душе, хотя он и говорил, что сам сочинитель не должен гордится своим слогом.
Как вам удалось придти сюда, милая Митикоси? спросил я очередную глупость, отчего Ибонаки застонал.
Я поменялась с Нипо, моей служанкой, одеждами, и вот, я здесь, а она там, сидит под балдахином, никого к себе не допускает, и ждет моего возвращения. Сейчас принесу дров, никто ничего и не заметит.
О, позвольте мне помочь вам нести дрова! тут же вскочил я. Никто и не заподозрит дурного, увидев, что простой стражник помогает служанке.
Да, подхватил Ибонаки, идите, а я подежурю.
Вот так мы, взявши каждый по полену, и остались наедине друг с другом. Моя голова шла кругом, да и Митикоси, кажется, ощущала себя так же. Я долго думал, что говорить, что делать, но тут Митикоси сама вдруг прильнула к моей груди и поцеловала.
Я люблю тебя, сказал я, как только смог перевести дух.
Я люблю тебя ещё сильнее, отозвалась она.
И тут, разрази его Оо-магацухи-но Ками14, снова откуда-то приперся этот глубокоуважаемый Ритиморо, чертов начальник стражи! Вечно он не вовремя! Честно говоря, поняв, что сейчас честь моей милой Митикоси может быть опозорена тем, что её застукали целующейся с простым самураем, я приготовился защищать свою любимую с катаной в руках. И пусть Ритиморо, этот бывалый рубака, мне не по зубам, но я готов отдать жизнь!
Начальник стражи не спеша подошел к нам, блестя на солнце своим страшным рогатым шлемом, хмыкнул в усы, а потом вы только подумайте! ущипнул Митикоси пониже спины Я думал, что немедля убью мерзавца, но нежные пальчики любимой вдруг легли на рукоять катаны, не дав мне её вытащить.
Хорош, Хатэтуримо, хорош! Я уж думал ты совсем замороженный, или вообще, не такой, а ты вон каков! Хо-хо! Стоило только оказаться подальше от покоев Императора, и тут же пустился интрижки с прислугой крутить! Молодец! Я подумаю над тем, чтобы вернуть тебя во дворец
Ещё раз гортанно хохотнув, от развернулся и снова убрел куда-то, нещадно топча кусты роз. Я хотел было бросится за ним следом, пока ещё мог видеть, где мелькает его рогатый шлем, но Митикоси удержала меня.