На следующее утро, роту, в которой служил Ефим, построили цепью и приказали рыть окопы.
Как это делать никто толком не знал, так как до начала войны в 1914 году в Генеральном штабе Русской армии бытовало мнение, что зарываться в землю позор для славного русского воинства. Русский солдат должен встретить врага на земле, твёрдо стоя на ногах и стойко вступая в схватку с ним. А не прятаться от него в земляных канавах, как какой-то дождевой червяк.
С начала войны немцы, и их союзники широко применили артиллерию и новое изобретение пулемёты, начали зарываться глубоко в землю. Русские войска, подражая противнику, стали делать то же самое.
Ефим начал рыть ямку, предварительно наметив лопатой периметр окопа, по длине равный его телу. Справа от него рыл окоп Митрофан Фролов, а слева Филипп Курочкин, по прозвищу Курица.
Ефим снял верхний слой дерна и уложил перед будущим окопом, а затем начал копать землю. Почва была влажной, но не сильно пропиталась водой.
Вскоре опять начался дождь. Копать стало очень трудно. Вынимаемая земля была очень влажной и тяжёлой, сильно прилипала к лопате. Когда же её выкладывали на бруствер предполагаемого окопа, она сползала вниз.
Кое-как, с грехом пополам, Ефиму и его однополчанам удалось вырыть окопы, по пояс глубиной и ротный сказал, что этой глубины вполне достаточно.
Спустя некоторое время дождь прекратился, и сплошная облачность немного рассеялась.
Затем Ефим и его однополчане начали соединять окопы ходами сообщения.
Только они успели это сделать, как на горизонте показалась странная машина, летящая в их сторону и громко гудящая.
Как позже узнал Ефим, это был аэроплан.
Аэроплан подлетел к их окопам, начал кружиться над ними, а затем стал сбрасывать на головы солдат гранаты и бомбы.
Ба бах! Бах! Бах! послышалось со всех сторон.
Гранаты стали взрываться то недолетая, то, перелетая окопавшихся людей, но некоторые попадали и в сами окопы.
Вжик вжи вжи стали проноситься осколки около головы, повсюду поднялись фонтаны из комьев земли.
Ефим бросился на дно свежевырытого окопа и затаился.
Взрывы то удалялись, то приближались к нему. Один взрыв прогремел совсем рядом с окопом. Выброшенные комья земли засыпали Ефима с ног до головы, но осколки просвистели над головой, не задев.
Долго ещё аэроплан кружился над окопами, методично сбрасывая гранаты и бомбы, а выполнив кровавое дело, улетел.
Ефим полежал в укрытии ещё некоторое время, подождал, пока не стихнет гул аэроплана, а затем начал постепенно выкапывать себя из земляного заточения.
Повсюду были видны воронки от взрывов бомб и гранат. Около некоторых окопов лежали убитые, раздавались стоны раненых. Ефим бросился к окопу Митрофана.
Митрофан лежал присыпанный землей, слегка постанывая, из правой руки текла струйка крови.
Митрофан! Жив? озабоченно спросил Ефим.
Кажись, живой, вяло ответил полу оглушённый Митрофан.
Шо с рукой?
Мабудь, малость зацепило.
Давай помогу перевязать.
Давай.
Ефим перевязал односельчанина и помог подняться.
Многие однополчане уже пришли в себя. Кто остался цел, и невредим, помогали раненым перевязываться.
Шо-то Курицы не видать, озабоченно проговорил Митрофан.
Надо посмотреть в окопе, ответил Ефим.
Дык пойдём, поищем, предложил Митрофан, морщась от боли, случайно задев раненую руку.
Ефим с Митрофаном вылезли из окопа, и пошли к окопу Курицы, по дороги наткнулись на оторванную ногу в солдатских обмотках.
Подойдя к окопу, где должен был находиться Курица, они никого не нашли. Лишь комья земли насыпаны на дне воронки, которая раньше была окопом.
Дык где же Курица? удивленно, в некотором замешательстве, проговорил Митрофан.
Неужто, прямое попадание? предположил Ефим.
Дык, шо? Встреченная нам нога, это всё, что от Курицы осталось?
Получается, шо так.
Они ещё пошарили вокруг, но нигде, ни кого не нашли
Царствие небесное убиенному воину Филиппу, удрученно проговорил Митрофан и перекрестился.
Царство небесное, повторил Ефим.
Ефим с Митрофаном отошли от злополучного окопа и принялись помогать перевязывать раненых и собирать убитых.
Вскоре подъехал какой-то генерал, в сопровождении нескольких офицеров.
Сам Брусилов пожаловал, проговорил под нос ротный, находившийся невдалеке от Ефима.