Нет, Арни, ступай.
Матушка говорит, что врать плохо.
Арни!
Ладно, прости, я побежал, не вороти нос, Ребекка, я просто помочь хотел.
Арнольд развернулся и попрыгал по ступенькам, размахивая сумкой.
Эта весна пахла обманом. Цветы пахли обманом, поношенная куртка мальчика пахла обманом. Она обманула себя, своего отца и Алоиса. Теперь еще и Арнольд.
Постой.
Мальчик обернулся с видом человека, который нашел то, что искал.
Чем могу?
Подожди минуту, я дам тебе записку. Доставь ее к дому Фрау Эргарт, знаешь, где это?
Ато.
Она метнулась к себе в спальню, вырвала из тетради чистый лист и наскоро написала записку для Алоиса.
Ты передашь ее Алоису Эргарту, который живет там.
С этими словами она вручила ему бумажный конвертик без подписи.
Как скажешь!
Арнольд убежал.
В его руках трепетал на ветру смертный приговор. Преступлением является как деяние, так и бездействие. В тот день сама судьба стала преступницей. Бегущего, с конвертом из дома Отца Криста, мальчишку не поджидало по дороге ничего, что могло бы остановить Смерть, что была легче гусиного пера, легче чем вздох засыпающего ребенка, и которая мчалась к Алоису со скоростью бегущего счастливого мальчишки.
Его не заметил Отец Крист, возвращающийся домой после дневных забот. Он разговорился со своей соседкой, фрау Фицжеральд. Задиры из школы, Бенни и Бонифаций (их часто звали Парой Больших Неприятностей или Бен-Бон) не были осведомлены о планах судьбы, поэтому за одним из поворотов они сбили с ног малыша Арнольда и утащили за угол. Их тупые и грозные лица не принимали никаких аргументов.
Давай, Арнольд, ты знаешь чего нам надо.
Бенни стукнул мыском ботинка в ключицу Арнольда, который попытался встать.
Лежать, тюфяк, отдавай нам то, что по карманам распихал.
Арнольд, дрожа всем телом, достал из кармана пригоршню мелких монет и всучил их в толстую сальную руку Бенни.
А что это у тебя в руках?
Не могу сказать, эта посылка очень важная! Я не могу вам отдать ее, хоть и бейте меня ногами по ребрам сколько у вас хватит сил!, прокричал Арнольд и сжался в клубок, прижимая к груди серый конвертик без подписи.
Бонифаций, худой на первый взгляд, наклонился и одной рукой поднял за шиворот бедного Арнольда.
Что в письме, чертеныш?
Арнольд молчал, что для него же стало хуже, потому что через секунду Бонифаций стукнул его об землю и забрал из его рук письмо, чуть не порвав конверт.
Арнольд хотел было закричать, но Бенни опередил его своим вопросом Бонифацию.
Что с тобой, друг? Чего ты так привязался к письму? Мы ж собирались только денег забрать.
Но Бонифаций не слушал его, он открыл письмо, кинул конверт на землю и стал читать.
Ну? Что там?, Бенни с любопытством таращился на лицо друга.
А пока Арнольд встал и начал пятиться к проходу между домами, где его поймали.
Друг, ну что там, а? Не томи!, Бенни потряс друга за плечо.
Арнольд через пару секунд начал понимать что происходит и постарался не засмеяться, чтобы не получить новых тумаков.
Яя не могу прочитать. пробормотал Бонифаций и уставился в пол.
Я тоже, поддержал друга Бенни.
Малявка. Скажи от кого письмо и мы тебя отпустим, я даже деньги верну.
Нет, друг, ты не имеешь ли ввиду, начал Бенни
Да, имею. Виктория с этим дурацким франтом. Она ему записки шлет, хотел вот застукать., понурив голову сказал несчастный влюбленный Бонифаций.
Оно от Отца Криста. В дом фрау Эргарт.
Клянись, что оно не от Виктории.
Клянусь.
Бони, мы его что, правда отпустим?, в глазах Бенни стояла Сама Нищета.
Отдай ему его пожитки и пусть бежит. Кто знает, может если мы его оберем, пока он несет письмо от святого отца, то нас покарает Бог и мы будем грешниками. Я не хочу в аду гореть из-за него.
Свободный и снова повеселевший Арнольд с письмом в руках продолжил путь по дороге. Он думал, что все его приключения позади, впереди уже виднелся дом Эргартов, как вдруг, из его рук письмо унес ветер, поднявшийся стеной. Едва ли не плачущий мальчишка Арнольд понесся за ним и бежал, до тех пор, пока силы не покинули его. Он медленно брел по окраине города, над которым уже садилось солнце, и когда дорога привела его к одному из больших дворянских домов, он увидел свою драгоценную посылку. Письмо застряло и свернулось в чугунной изгороди дома фон Граффа.