2. Вид сверху
Петеру Фракнои, врачу-травматологу
Здесь дорога бежит серпантином,
слева Геллерт, направо Дворец,
едем в гору не хлебом единым,
сколько можно кутить наконец.
Жми! Пусть рвется в погоне за счастьем
разговора негромкого нить
по конечностям больше ты мастер,
я ж сподобился души лечить.
Легким пухом багровым и красным
кроет осень изъяны земли.
Утешаемся вдруг не напрасны
наши будни. Уже «жигули»
наверху. Ну, и вид с Яникула!
Город замер, огни разбросав.
Вспомни время иного разгула,
костобог костолом, костоправ,
как в деревне скрывались ребята
с обнаженными лунами глаз
Горизонт полыхал в 45-м
и кому было думать о вас,
когда все начиналось сначала,
когда все узнавалось впервой,
когда люди ползли из подвалов,
изумляясь на мир голубой
Этот город пожаров, развалин,
город несостоявшихся детств
как о смерти отцов узнавали!
как сгибались под тяжестью жертв!
Так в 12 седели мальчишки,
века вывихов столь перебрав
Что бы дали вам нового книжки,
костобог костолом, костоправ?
И хоть скажешь, что в прошлом остался
тот диагноз, за временем, за
как бы ты ни шутил, ни смеялся,
я-то вижу печальны глаза
Мир, увы, так же падок на травмы
дух ли сломлен, коленный сустав,
чтоб на помощь примчался как равный
костобог костолом, костоправ
успокоить мол, что тут такого:
век гигантский гигантский размах
А предчувствие горя людского
где-то прячется в добрых глазах,
в уголках молчаливой улыбки,
в незаметных движениях рук
Вниз дорога. Осенние скрипки,
словно дружба, приходят не вдруг.
3. У обрыва
Памяти венгерского поэта Миклоша Радноти, расстрелянного фашистами в 1944-м году
Их в деревню к ночи привели,
выстроили, рявкнула команда.
Здесь, под Дьером, у местечка Абда
Шел осенний запах от земли
Как проститься в несколько минут,
пока яму тесную копали,
с тем, что жизнью раньше называли,
а теперь иначе назовут
Как согреть в душе в последний миг,
стаскивая медленно одежду,
хрупкую, усталую надежду,
что не расстрелять любви родник
Как вобрать в себя и этот луг,
и кусты по краю, и ракиты
Как врагу, когда падут убиты,
доказать презренье не испуг!
Как подруг любимых уберечь,
отвести от этой смерти ранней
Как забьется! Как застонет Фанни
больше ни стихов, ни губ, ни встреч
Их в деревню к ночи привели,
до кровинки выжатых войною
Звон стихал над павшею травою.
Шел осенний запах от земли.
4. Письмо, написанное в подмосковном лесу
Фанни Радноти
Лес апрельский по-детски прозрачен,
прост и ясен, весь виден насквозь.
Если б жили мы тоже иначе,
как деревья: все вместе не врозь,
если б пели свободно, как птицы,
не давясь от вохры за спиной
Как же ты далеко за границей,
путь к тебе не такой уж простой.
Лес апрельский по-детски доверчив,
всеми тайнами дарит сполна.
Неужели круг жизни очерчен
жестко так Отгремела война,
у вас тоже весна, над Дунаем
воздух прян от цветущих ракит.
Сколько весен ушло с Николаем
Как смириться все рана болит,
вечерами разверстая пропасть,
сердце еле трепещет в горсти
Как привыкнуть нести одинокость
молча, мужнюю ношу нести
тридцать лет уже Книги да письма
от друзей, педагога успех,
запоздалая слава Немыслим
этот дом без него и для всех!..
Но такой уж у нас распорядок,
что заставит застыть у черты,
как «Рыбачкам» у Маргит: сеть складок
руки гладят сквозь сжатые рты,
снова мука граничит с любовью,
вновь улыбка скользит по слезам
Все проходит хоть крест этот вдовий
не дано разделить пополам.
Дорогая, прости, не хотелось
о проклятой военной поре,
только что наша поздняя зрелость
мне теперь, как ему в ноябре,
разве выпало выжить и, вроде,
перемирия хрупкую гать
наводя, уповать: перебродит
срок и наш, но под дулом стоять,
может быть, не придется поэтам,
глядя за небо, пряча блокнот.
Что уроки под Прагою где-то
снова танки стоят у ворот
Не отчаяться б Весточки редки
и так долго по почте идут.
Но в апрель откликаются ветки,
паучки будто связи плетут
наши кровные, неподалеку
дятел ритм заповеданный бьет
лес оживший наполнится соком,
брага жизни нахлынет вот-вот,
как всегда, головою кудрявой
лишь кивнет и забыться бы рад
До свиданья. Прости за корявость
и за путаницу невпопад
несусветную. Руки целую
твой, наверное, тысячный сын.
Вдруг учительство наше не всуе
Адрес прежний Пожони 1.