В другом её углу сидел, сдвинув фуражку на затылок, какой-то телеграфист. Он тяжело навалился грудью на стол и угрюмо рассматривал стоявшую пред ним полубутылку водки. Над ним летали большие чёрные мухи, наполняя воздух недовольным и тревожным жужжаньем, они путались в пыльных листьях цветов на окнах и с разлёта тупо бились в стёкла. В комнате стоял душный запах табаку, кислой капусты, герани и водки
Вошёл какой-то высокий, угреватый человек, сел за столик против телеграфиста, молча налил рюмку, выпил, тщательно обсосал свои рыжие усы и басом спросил:
Как живёшь?
Телеграфист откинулся на спинку стула, шлёпнул ладонью по столу и ответил:
У меня такое настроение чтобы стёкла бить!
Жалуйся! посоветовал рыжий, наливая ещё водки.
К чёрту! Все жалуются а кто слушает?
Платон, усмехнувшись, взглянул на меня и тихо заговорил:
Я не пью, но очень люблю сидеть в трактирах, интересно! Всегда подслушаешь какие-то особенные слова
Всё это уродливо и грязно, заметил я. Если вы любите читать читайте больше, ведь в книгах вы найдёте нечто более ценное, чем в трактирах!
Д-да, конечно! почему-то не сразу согласился он и, помолчав, добавил: Хотя, знаете, иногда подумаешь и под уродливыми словами увидишь ту самую мысль, которую вычитал в книге Тогда и книге больше веришь и люди кажутся лучше умнее