Лизи с тревогой посмотрела на отца:
Папа, как ты себя чувствуешь?
Нормально.
Его взгляд упал на тетрадь, лежавшую на столе. Дрожащими руками он потянулся к ней.
Откуда она здесь? едва слышно спросил он.
Я замешкался. Профессор, открыв тетрадь, обратился к дочери:
Знаешь, что в ней? Мой труд за несколько столетий. Ее надо беречь. Она и только она поможет мне вернуться обратно.
Ты говоришь о прошлом? уточнила Лизи.
Да.
Я поднялся и, уперевшись кулаками в поверхность стола, спросил:
Скажите, зачем вам это надо? Не лучше ли остаться дома и спокойно прожить остаток своих дней?
Лизи посмотрела на меня:
Если папа останется, то его уничтожат. В конце концов, это не твое дело.
Ты права! Это не мое дело, я выпрямился и, сложив руки на груди, стал расхаживать взад и вперед. Но мне все-таки хочется понять, зачем человеку, чье имя можно вычислить только в том случае, если на него донесут, стремиться в прошлое? Невозможно вернуться туда, откуда ты сам родом. Можно вернуться только в одно из параллельных прошлых. Даже я помню это из школьной программы!
Словно почуяв мое настроение, Хвост подошел ко мне. Я остановился и погладил его по голове.
Вы правы и не правы, молодой человек, сказал профессор, рассматривая Хвоста, мне кажется, или ваша собака просится на улицу?
Услышав это, Хвост рванул к двери. Лизи выпустила его во двор, а профессор продолжил:
Так вот, молодой человек, чтобы вы знали: для того чтобы вернуться в то прошлое, из которого, как вы выразились, человек родом, надо просто знать, как это сделать. И это знание находится здесь, профессор похлопал рукой по тетрадке: К тому же, возвращаясь именно в такое прошлое, мы не встречаем там самих себя. Мы становимся собой. Но! У нас остается та память, что была до перемещения. Приобретенный багаж знаний.
На меня внезапно навалилась усталость, и почему-то пришло в голову, что профессор, подобно вампиру, высасывает из меня всю энергию, а вместе с ней и жизнь. Я не знал, как возразить ему:
Простите меня, обратился я к нему. Возможно, я человек недалекий и у меня в голове не укладывается все то, что вы сейчас говорите, но я не понимаю, зачем возвращаться назад?
Профессор посмотрел на меня, как на маленького ребенка, неспособного понять элементарные вещи.
Вас какой ответ устроит: личные причины или в масштабах Вселенной?
Лизи взмолилась:
Папа, скажи ему!
Подумав пару минут, профессор начал говорить. Его воспоминания лились рекой, и мы с Лизи боялись пошевелиться, чтобы не вспугнуть их. Но мы зря боялись профессор не замечал ничего. Даже Хвост, ворвавшийся в дом после прогулки, не смог прервать его. Профессор рассказывал о своих родителях, дедах и прадедах, школе, университете, любви, дружбе, предательстве, работе и многих других вещах. Выходило, что Артур Зарин хотел вернуться обратно лишь по двум причинам: первая это не дать возможность провести опыты в коллайдере, и вторая причина была в женщине, которую он любил и потерял, когда согласился изучать разломы. В какой-то момент времени я сказал:
Ваша дочь очень похожа на ту женщину.
Лизи одними губами сказала: «Замолчи», но я и не собирался останавливаться:
Профессор, а сколько вам было, когда появились разломы?
Сорок два, ответил он.
И в какой возраст вы хотите вернуться?
В университетские годы, ответил Артур Зарин, я очень сильно хочу увидеть своих близких, а спустя двадцать лет и её.
Он поднялся и, засунув руки в карманы своих длинных шорт, подошел к окну.
А как же Лизи? не унимался я. Вы думали о том, где она будет жить, что делать?
Ну, чем ей заниматься, мы решим на месте, когда попадем туда, ответил он и стал смотреть в окно.
Я подал знак, и мы с Лизи вышли во двор.
Твой отец сошел с ума, почти шепотом сказал я. Он одержим. Ты понимаешь, что он предлагает?
Софи, не вмешивайся!
Лизи, то, что он предлагает это самоубийство. Во всяком случае, для тебя.
Что ты имеешь в виду? Лизи в испуге отпрянула от меня.
А ты не понимаешь? я на минуту закрыл ладонями лицо. Если предположить, что он действительно откроет канал именно с его прошлым, то ты погибнешь. Тебя нет в том мире ты не дойдешь до него. Ты просто растворишься в пространстве! Даже я, не будучи академиком, понимаю это.