В одну из таких дождливых зим его младшая сестренка умерла. Умерла тихо под утро. Мать уже не плакала: у нее больше не было слез.
Той зимой, возвращаясь с холодного кладбища домой, где едва ли было теплее, Сальваторе понял, что если он хочет выжить сам и помочь семье, он должен что-то предпринять.
Однажды зимним утром, дождавшись, когда дождь наконец стихнет и ненадолго выглянет солнце, он вышел из дома и пошел со своим другом Винченце к его дяде Доменико Гуллотта.
Сальваторе робко стоял в своих мокрых рваных ботинках на пороге хорошо обставленной квартиры на третьем этаже, окна которой выходили на залитую солнечным светом площадь, боясь сделать шаг за порог и так вон какая лужа с него натекла! Не выгнали бы взашей
С кухни доносился аромат пасты и жареного мяса с томатным соусом, и, сглатывая голодную слюну, Сальваторе ждал, пока Винченце, зашедший в гостиную к дяде, объяснит тому суть его визита. Из кухни пахло так пронзительно, что Сальваторе, который не ел уже вторые сутки, почти терял сознание. Когда плотный краснолицый мужчина с черными усами на мясистом лице наконец открыл дверь гостиной, мальчик был уже близок к голодному обмороку.
Дон Доменико, внимательно присмотревшись к бледному, исхудалому лицу ребенка, покачал головой и зычно крикнул в сторону кухни: «Лаура, покорми детей! Бестолковая женщина, не видишь, они голодные!» и, наклонившись к Сальваторе, положил ему тяжелую руку на плечо и добавил: «О делах потом поговорим!»
С кухни прибежала раскрасневшаяся сестра дона Доменико, толстая итальянка с плоским и добрым лицом, всплеснула руками и, обняв Сальваторе за плечи, повела его на кухню, усадила и через мгновение, которое показалось тому вечностью, поставила перед ним огромную миску с дымящейся пастой, залитой томатным соусом с мясом, чесноком и базиликом. Скоро и его дружок Винченце составил ему компанию.
Винченце, бодро усаживаясь за стол рядом с Сальваторе, дрожащей рукой робко наматывающим спагетти на вилку, весело ему подмигнул и, улучив момент, когда добрая тетка Лаура отвернулась к своим булькавшим кастрюлям, прошептал: «Все в порядке! Дядя берет тебя на работу! Я за тебя поручился, будем работать вместе!»
Родителям Сальваторе ничего не сказал в тот день. Он пришел домой уставшим, отяжелевшим от обильной пищи, молча лег спать и проспал до самого утра.
Ему было всего десять лет, когда он уже знал достаточно английских слов, чтобы предложить солдатам американского гарнизона сигареты, наркотики или проституток, стоявших в соседней подворотне, выступая своего рода торговым агентом за небольшие комиссионные.
Иногда его друг Винченце приносил ему свертки, которые надо было спрятать. Один из свертков он развернул: холодным черным блеском сверкнул ему в лицо тяжелый пистолет. От него исходил резкий характерный запах пороха. Сальваторе аккуратно завернул его вновь и спрятал, как и просили. Через месяц Винченце забрал пистолет, передав Сальваторе двадцать долларов. Их хватило на продукты для всей семьи на целую неделю. Больше содержимым свертков он никогда не интересовался, пряча и храня их столько, сколько потребуется.
Скоро к ним с Винченце примкнули еще несколько мальчишек с их улицы. Они стали промышлять в магазинах: одни отвлекали продавцов, другие воровали помаду, чулки и дешевые духи. Эти товары они легко сбывали проституткам за полцены.
Деньги Сальваторе нес домой и, втайне от отца, отдавал матери. У него родились еще две сестренки, и семья нуждалась очень сильно. Отец в очередной раз потерял работу и теперь старался найти возможность подработать в доках грузового порта, уходя туда на рассвете и возвращаясь почти заполночь.
Мать, взяв деньги, молча и крепко прижимала Сальваторе к себе, тяжело вздыхала и целовала его в голову. Она ни разу не спросила его ни о чем. Благодаря этим небольшим деньгам в доме семьи Дженнаро теперь всегда была паста, иногда даже салями, да и младшим сестренкам перепадало на молоко, а то и на конфеты.
Дон Доменико хвалил его, называл «смышленым и ловким».
Еще через год Сальваторе поручили распространять билеты подпольной лотереи. Выручку и журналы с записями о продажах он приносил лично на квартиру дона Доменико раз в неделю. Полиция никогда не задерживала его, считая его слишком юным. Он научился писать и неплохо считать. Даже сложные числа Сальваторе легко складывал в уме и почти никогда не ошибался.