Всё, что делает бабушка печёт ли оладушки, строчит ли на машинке, приносит ли с мороза твёрдое искристое бельё, всё для меня оборачивается праздником, сладким воспоминанием детства Я очень люблю повторения. Повторения того, что люблю. Из этих повторений выпевается удивительная мелодия жизни, такая нежная и волнующая
Конечно, новизна мне тоже нравится. Мне очень интересно было пожить в Оренбурге. Это была удивительная жизнь! Полная приключений, радости и горя. Но радости всё же было больше. И отец там у меня был, хоть и недолго, всего полгода, но ведь БЫЛ! И дружба там у меня была с Мишкой Бочкарёвым. Я Оренбург никогда не забуду
Но когда мы вернулись с бабушкой в Днепропетровск, я поняла, что люблю дом на Философской больше всего на свете.
Небольшой, на четыре квартиры, старый, двухэтажный дом, как во многих южных городах с деревянной верандой вдоль всего второго этажа и скрипучей деревянной лестницей на второй этаж. Этому дому уже больше ста лет
Во времена моего детства каждая из квартир была заселена до такой степени, что дом и двор походили на муравейник
* * *
Бабушка любит вспоминать, как она получила эту комнатку на Философской. Она говорит:
Чудом! Собственно, тогда произошло сразу два чуда. И всё благодаря одному человеку. Всё же есть добрые люди на свете
Я уже не в первый раз слушаю эту удивительную историю, но мне по-прежнему интересно.
(Жаль, не могу вспомнить имя человека, которого с такой благодарностью вспоминала моя бабушка).
Когда бабушка вернулась после войны из Германии, она ничего не знала о своих дочерях Лидии и Марии. Она даже не знала, живы ли они. В Новомосковске, где их семья жила до войны, и где их застала немецкая оккупация, никто ничего сказать бабушке о её дочках не мог. И домика, в котором они жили до войны, не существовало.
Вернулась, а тут ни кола, ни двора И где кого искать, не представляю даже.
И тогда она поехала в Днепропетровск и пошла в обком партии. Хотя бабушка никогда не была членом партии, но она просто не знала: к кому ещё обратиться, чтобы что-то узнать?
К первому секретарю она не решилась пойти, пошла к его заместителю.
И такой добрый человек оказался, говорит бабашка. Никогда не забуду его глаза Такие внимательные, уставшие и грустные очень. Видно, что и сам пережил многое. Всё я ему рассказала: про подполье, про гестапо, про лагеря И про то, что дочерей не могу найти, и про то, что крыши над головой не имею. И что ты думаешь? Он нашёл и Лилю, и Мусю! Лиля училась в строительном техникуме, здесь, в Днепропетровске это был единственный техникум, который после войны открылся. Она туда и поступила. Она ж не могла в институт идти, ей война помешала школу окончить. Училась, разгружала на вокзале вагоны, чтобы что-то заработать, а платили им натурой давали за работу банку каких-нибудь консервов. Так и питалась. И снимали они с подружкой угол у какой-то бабушки. Спали валетом на одной узкой кровати И Муся тоже здесь, в Днепре, училась. Но это ж сколько ему надо было обзвонить разных мест, чтобы найти их! Большая удача, что обе оказались после войны в Днепре. И так мы все нашли друг друга. И это я считаю настоящее чудо. Потому что многие во время войны потеряли друг дружку и уже не нашли Конечно, наша встреча с Лилей была драматическая. Я ведь была в списках расстрелянных, и Лиля думала, что я погибла. А тут её вызывают с урока и говорят: «Твоя мама вернулась». А Лиля говорит: «У меня нет мамы, она погибла». А ей говорят: «Она не погибла, она была в Германии и вернулась. Вот твоя мама». Я подхожу к ней а Лиля как закричит: «Это не моя мама!!» Не узнала меня. Да и как меня было узнать? Вернулась без волос, без зубов На вид древняя старуха, хотя мне и сорока пяти ещё не было. Ну, постепенно, она ко мне привыкала
А с комнатой этой да, ещё одно чудо. Этот же добрый человек говорит мне: идите по такому-то адресу, там пустует одна комната. Вот вам записка в жилищную контору. Там получите ключ. И живите в этой комнате. Вот так мы тут и поселились, так и живём здесь уже пятнадцать лет. Маленькая, конечно, комнатка, но как же я её люблю! Не в квадратных метрах счастье. Лишь бы не было войны
Бабушка часто повторяет эту фразу, как молитву: «Лишь бы не было войны». Она считает, что всё можно перетерпеть, и на многое закрыть глаза, на многие бытовые вещи, лишь бы не было войны.