For never-resting time leads summer on
To hideous winter and confounds him there;
Sap chequed with frost and lusty leaves quite gone,
Beauty oersnowd and bareness every where:
Then, were not summers distillation left,
A liquid prisoner pent in walls of glass,
Beautys effect with beauty were bereft,
Nor it nor no remembrance what it was:
But flowers distilld though they with winter meet,
Leese but their show; their substance still lives sweet.
рожденный светом утренней зари,
познал закат и увяданья бремя,
сейчас твой лик, что красотой горит,
уводит в тьму безжалостное время
как совладать с часами, где наш срок?
зимою вьюжной становилось лето,
остыла кровь, застыл в деревьях сок,
поля снегами заметало где то
как сохранить незримое нам нечто,
цветок в руке, пчелу ли на стекле,
чтоб унести с собою в бесконечность,
то, что согреет в неизвестной мгле
пусть подо льдом замерз цветок уже,
свет наших слов останется в душе
Сонет 6
Then let not winters ragged hand deface
In thee thy summer, ere thou be distilld:
Make sweet some vial; treasure thou some place
With beautys treasure, ere it be self-killd.
That use is not forbidden usury,
Which happies those that pay the willing loan;
Thats for thyself to breed another thee,
Or ten times happier, be it ten for one;
Ten times thyself were happier than thou art,
If ten of thine ten times refigured thee:
Then what could death do, if thou shouldst depart,
Leaving thee living in posterity?
Be not self-willd, for thou art much too fair
To be deaths conquest and make worms thine heir.
чтоб злой зиме рукою не добраться
до красоты, вливай скорей свой сок
в сосуд хрустальный, сможешь ты остаться
и продолжаться, хоть твой выйдет срок
как горсть зерна рождает сто колосьев,
монетку дал, десяток взял назад,
судьба за всё с тебя в итоге спросит,
судьба воздаст за детские глаза!
десятком жизней ты опять начнёшься,
и, в каждой новой продолжая жить,
детьми своими, внуками вернёшься,
чтоб не прервалась сказочная нить
не будь упрям, красе будь верным,
иначе тлен, земля и черви
Сонет 7
Lo! in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head, each under eye
Doth homage to his new-appearing sight,
Serving with looks his sacred majesty;
And having climbd the steep-up heavenly hill,
Resembling strong youth in his middle age,
yet mortal looks adore his beauty still,
Attending on his golden pilgrimage;
But when from highmost pitch, with weary car,
Like feeble age, he reeleth from the day,
The eyes, fore duteous, now converted are
From his low tract and look another way:
So thou, thyself out-going in thy noon,
Unlookd on diest, unless thou get a son.
к лучу, забрезжившему робко на Востоке,
людские взоры все устремлены:
Его Величество явилось на пороге,
и в новый день мы им посвященны!
в зените неба, как король на троне,
младое Солнце привлекает нас,
от золота блистательной короны
не отвести восторженных нам глаз
но день кончался, солнце опускалось
в грохочущей усталой колеснице,
и забывали люди, как мечталось,
как восторгали первые зарницы!
закатным солнцем стать в конце пути?
не лучше ль сына обрести
Сонет 8
Music to hear, why hearst thou music sadly?
Sweets with sweets war not, joy delights in joy.
Why lovest thou that which thou receivest not gladly,
Or else receivest with pleasure thine annoy?
If the true concord of well-tuned sounds,
By unions married, do offend thine ear,
They do but sweetly chide thee, who confounds
In singleness the parts that thou shouldst bear.
Mark how one string, sweet husband to another,
Strikes each in each by mutual ordering,
Resembling sire and child and happy mother
Who all in one, one pleasing note do sing:
Whose speechless song, being many, seeming one,
Sings this to thee: thou single wilt prove none.
твой соткан слух из музыки печальной,
да вот беда, её не слышишь ты,
огонь к теплу, и к свету изначально
стремится свет, к листве спешат цветы
в гармонии взаимности не трудно
нам разглядеть сплетенье душ и рук,
но вряд ли сердце тронут эти струны,
коль издают безбрачия лишь звук
когда оркестр музыкой прольётся,
взовьется ветер музыкой летя,
родителям поющим улыбнётся
на свет явившись, милое дитя!!!
многоголосье наполняет мир,
один ты пуст, прозрачен, как эфир
Сонет 9
Is it for fear to wet a widows eye
That thou consumest thyself in single life?
Ah! if thou issueless shalt hap to die.
The world will wail thee, like a makeless wife;
The world will be thy widow and still weep
That thou no form of thee hast left behind,
When every private widow well may keep
By childrens eyes her husbands shape in mind.
Look, what an unthrift in the world doth spend
Shifts but his place, for still the world enjoys it;
But beautys waste hath in the world an end,
And kept unused, the user so destroys it.
No love toward others in that bosom sits
That on himself such murderous shame commits.
ты так боялся горьких слёз вдовы,