Мы выехали из дома затемно. Мишель вела синий «Пежо», я раскладывал в телефонном приложении пасьянсы, а Пату спала. На заправочной станции я вышел размяться, пока девушки ходили aux cabinets17, рядом в телефонной будке зазвонил телефон. Да, я любопытный идиот, и что с того? Я поднял трубку.
Зайди в бар, поговорим, послышался серьезный голос Пату.
Давайте быстрее доберемся до Парижа и поболтаем там.
Нет, мы заночуем здесь, если ты хочешь домой валяй.
Она разъединилась. Я посмотрел на часы: три ночи. Да уж! Интересно, сколько бы стоило городское такси на расстояние в двести пятнадцать километров?
Я зашел внутрь. В придорожных кафе и гостиницах раздражает отношение к посетителям: владельцы надеются на то, что больше вас не увидят, и поэтому не стараются понравиться. Обычно вы это угадываете по неприятному запаху, мухам или пятнам на скатертях. В этом месте по-другому. Находись оно в Париже, я непременно стал бы его завсегдатаем. Чисто и никаких насекомых, в витрине полно аппетитных сладостей, пахнет качественным кофе, и видели бы вы ту официантку!
Мы сели за маленький круглый столик. Нам принесли пиво. После короткой паузы Пату спросила:
Если б тебе приказали в одночасье изменить свою жизнь, чтобы ты сделал?
Я бы убил человека. Вот тогда жизнь меняется основательно и быстро. Ты сам меняешься быстро. Раз и изменился. Нужно убегать от полиции и себя, от близких людей. Побрился бы налысо и убил человека вот, что бы я сделал.
Может, стоило бы сначала ограбить хотя бы банк? задумчиво произнесла Мишель.
Нет, банк не то. Банк это деньги. Деньги это государство. Государство сборище дураков, одним из которых являюсь я. И не в моих силах изменить дурака за дураком в этом государстве, а вот закончить жизнь одного дурака это сильно. По-божески.
Ты что ли бог?
Почти что.
И кто же мы в твоем божественном царстве?
Вы те, кем желаете быть. Все просто.
Почему ты молчал всю дорогу? Мы тебя испугали?
Я испугался себя.
Не хочешь признаться?
В любви? Хочу. Подарю вам два колечка от пивных крышек, заведем кучу детей и умрем в этой дыре от счастливой жизни.
Между прочим, мы серьезно с тобой разговариваем.
Чего вы от меня ждете? Я привык затаскивать женщин в спальню и не против, если они проделывают со мной то же. С вами иначе. Как будто бы я переспал с собственными сестрами.
Нам принесли бутерброды и кофе. Почувствовал, как к горлу подкатывается желчь и вот-вот я забрызгаю ею весь мир.
Извините, нужно подышать.
Дверь распахнулась, звеня колокольчиком в затылок. Я держался за стену и долго блевал. Желудок скрутила каменная боль, я видел жизнь, словно смотрел внутрь глазами. Это не были предсмертные картинки, мгновенно проносящиеся у умирающего, но сдохни я вдруг, стало бы лучше.
Когда все прекратилось, я сел на пыльный тротуар и закурил. Сигарета спасала мою задницу, как и тысячи раз. Две минуты наедине с «Я». Красный огонек факел будущего.
Я вернулся в бар. Сестер там не было. Огляделся. За столиком девушка читала книгу. Стандартно красивая, без особенностей, если за таковое не считать ее слепяще-рыжие волосы, в общем, не каждый со мной согласится и станет возражать фразой «не в моем вкусе». Прежде я не обратил бы на нее внимания. Давно не встречал такого, соскучился. Она сидела идеально прямо, заложив ногу за ногу, слегка наклонив голову, читала, наверное, роман девятнадцатого века с их статями, осанками и породами. Длинная шея, прямая спина, расправленные плечи. От нее веяло королевской воспитанностью, спокойствием, мягкостью, умеренными гордостью и настырностью. Настоящая женщина. Почему современность настолько сильно сдавила нас заботами, что все съежились, скрючились и сгорбились? Разве это наш выбор? И чем мы хуже тех, на балах и приемах? К девушке подошел долговязый парень, она подняла на него большие глаза, слабо улыбнулась, убрала в легкую сумку ярко-оранжевого цвета книгу, и они вышли.
Официант протянул ключ от моего номера и доложил, что дамы уже наверху. Предупредил, что позвонит в восемь, чтобы к девяти мы спустились на завтрак. Я купил бутылку вина, расплатился за ужин и поднялся к себе. Номер опрятный: двуспальная кровать, телевизор, два зеркала, на полу большой ковер. В ванной приятно пахло свежестью, в белом кафеле отражались световые лучики. Я поднял крышку унитаза с диким желанием отлить.