Мишель, как и в человеческой жизни, была более симпатичной русалкой, а Пату более приспособленной. Они пронзительным звуком позвали других русалок, и мы пили на берегу вино. Я закусывал яблоком и жалел, что не взял с собой пшеничных лепешек, покрошил бы, и они стали бы их послушно есть, пугливо тычась в хлеб носиком, а потом, осмелев, хватая его и удаляясь в синь.
Я не люблю плавать, поэтому завернул по колено плюшевые штаны и плескал ногами теплую воду. Они дразнили издалека скромным девичьим весельем, пытались затащить внутрь своей стихии, я смотрел на них и думал о жареных хвостах.
Наступил рассвет, они вытерлись полотенцами, я взял корзинку для пикника, и мы отправились в дом досыпать этот день. Снились море и рыбы и девушки. Как будто они были вовсе не русалками, а нормальными девушками, которые встретились однажды у входа в подъезд. Я проснулся и не мог уже никогда отличить тот сон от реальности. Я больше не видел их рядом с водой. Один раз Мишель при мне принимала ванну, у нее не было хвоста. Значит, пресная вода им не подходит. Только море раскрывает их душу, делает их настоящими, самими собой.
Представилось, что и сегодня, едва спущусь вниз, никого не окажется, я останусь один с глупой запиской, сообщающей о дальнейших действиях. В конце концов, я сюда явился, чтобы выяснить, что за пьесу они сочинили и в чем моя роль. Я спешно напялил одежду и скатился по лестнице в столовую. Громыхая пятками по ступенькам, чувствовал жизнь. Барабан будит положительную энергетику. Шаманы не зря применяли тамтамы и бубны, чтобы отогнать злых духов. Замечали, барабанщики всегда хорошие, а волынщики нет? Я разбудил в себе кого-то. Мы оба решительно настроились и, видимо, так жалко выглядели, что при нашем появлении девушки захохотали:
Если есть желание пробежаться, лучше в лесу, за домом, еле выговорила сквозь смех Пату. Не зря утверждают, что свежий воздух просто необходим городским жителям. Видишь, как ты взбодрился!
Отнеси, пожалуйста, чемоданы в машину, попросила Мишель, судя по всему, недавно сама проснувшаяся. Мы уезжаем. Я налью кофе. Позавтракаем по дороге. Ты же не против?
Против чего?! завопил я. Объясните, вашу мать, что вы затеяли?!
Успокойся, нечего так орать. Неужели не понятно? Ты нам нравишься. Мы влюбились в тебя, как бы заурядно это не звучало. Боремся за тебя каждая из своих сил тебе наплевать. Ты сосредоточен на собственном мире. Дальше вытянутой руки интрига. Все, что ты не контролируешь интрига. Там, где твой разум не в силах найти объяснение интрига. Игра это жизнь. А не наоборот, но спорить с Шекспиром я не собираюсь. В твоей голове намного больше событий, чем в жизни, в твоей власти все изменить. Сделай это! Сотри нас из дневника игра исчезнет. Ты окажешься в дураках. Перестанешь быть магом.
Если вы исчезнете, то и я вместе с вами.
С кем бы ты переспал?
Переспал? Что за бред?
Ты же строишь из себя такого всемогущего знатока женщин! Внесем некоторую ясность. Секс сейчас или никогда.
В эту самую минуту я мог бы сказать тысячу слов, после разные варианты маячили в голове, а тогда, потупив голову, уставился в пол. Хотелось расплакаться. Так не ведут себя боги! Каждый жест наполняет тебя счастьем, и все происходит так, как нужно.
Можно заключить, что переспать с ними было нужно. Перешагнуть ту черту, когда соседки или даже подружки превращаются в любовниц или любимых.
Черта была сложной. Я трахался, а самому казалось, что изменяю им обеим. Секс принес за собой опустошение, я не насытился, как ученик китайского монаха, энергией, я ее бескорыстно отдал.
Подошла Мишель и погладила как щенка по голове. Прислонилась к уху губами и шепнула:
Подыграй мне. Притворись, что ты меня целуешь.
В кино, наверное, так и целуются: шевелят за щекой языком, плотно сжимая губы. С полминуты мы так и стояли. А потом сработал инстинкт. Неужели есть инстинкт поцелуя? Ведь первая реакция сменяется второй, а потом наступает третья: человека пытаются поцеловать, он сопротивляется какое-то время, приоткрывает рот и только затем отталкивает. Мы целовались уже по-настоящему, к нам подошла Патрисия. Она прикоснулась к моему плечу, провела тыльной стороной кисти вниз по телу, задержалась на бедре и положила руку на ягодицу.
Мы выехали из дома затемно. Мишель вела синий «Пежо», я раскладывал в телефонном приложении пасьянсы, а Пату спала. На заправочной станции я вышел размяться, пока девушки ходили aux cabinets17, рядом в телефонной будке зазвонил телефон. Да, я любопытный идиот, и что с того? Я поднял трубку.