6. Утро на палубе
Из-за того, что с вечера лег рано, Сергей так же рано и проснулся. Спать не хотелось вовсе. Он оделся и поднялся на палубу. «Святой Андрей Первозванный» шел медленно в окутывающем его тумане. Слабые лучи солнца просто увязали в белой пелене. Однако с каждой минутой туман становился все более прозрачным.
Сергей набрал полную грудь влажного, холодного воздуха. Выдыхая, заметил, как легкий пар растворялся в окружающем тумане.
Доброе утро. Что-то прохладно, обратился он к Невельскому, стоящему на палубе с подзорной трубой.
Геннадий Иванович, высокий мужчина тридцати пяти лет, морской офицер, путешественник, посмотрел на Сергея и ответил:
Доброе. Только туманное.
Отчего вы вчера вечером с капитаном ругались?
Ну Сергей Петрович, мы с ним не ругались, а скорее обсуждали. Просто громко и эмоционально.
Невельской помолчал, вглядываясь в туман.
Вот понимаете, в чем дело Обычно суда огибают Сахалин Подержите, Невельской протянул Сергею подзорную трубу.
Сергей взял в руки и тут же глянул в нее с любопытством, пытаясь рассмотреть что-то в тумане. Невельской достал из-за пазухи карту, свернутую трубочкой, и развернул.
Взгляните. Что написано перед словом «Сахалин»?
Сергей тут же склонился над картой.
Полуостров.
Невельской закивал головой.
И обычно суда огибали полуостров. И через три дня пути от этой точки на карте
Геннадий Иванович ткнул пальцем в карту. Та тут же свернулась в трубочку обратно. Он опять ее расправил. И продолжил:
Заходили в Лазарев.
Невельской свернул карту и положил ее за пазуху.
Что вы видите с левого борта?
Земля. Берег, не понимая, к чему ведет Геннадий Иванович, ответил Сергей.
Правильно! радостно заговорил тот. Береговая линия. А теперь взгляните в подзорную трубу во-о-он туда, он рукой указал в противоположную сторону. С правого борта. Туман рассеивается. И вы должны это увидеть.
Сергей взглянул в подзорную трубу в направлении, которое указал Невельской.
Камни. Тоже земля! не высказывая открыто свое удивление, проговорил Сергей, пытаясь рассмотреть подробнее береговую линию.
Геннадий Иванович заулыбался и хлопнул его по плечу.
Верно! Там Сахалин! И это остров! И мы сейчас идем проливом между материком и Сахалином. А? Каково?
Невельской повернулся в сторону мостика, где стоял Роговский.
Как видите, Роман Сильвестрович, на камни еще не сели. Зато сэкономим три дня пути.
Тот напряженно вглядывался вдаль. На слова Невельского он не ответил. Только недовольно откашлялся и громко скомандовал:
Лотовый, доложить глубину!
Проходим, Роман Сильвестрович, ответил матрос, который мерил глубину лотом.1
Проходим недовольно буркнул Роговский. Ты мне глубину назови. А то посажу на бак!2
Пять саженей, резво ответил матрос.
Роман Сильвестрович поднял голову и крикнул матросу на огороженной марсовой площадке на грот-мачте3:
Смотрящий, в оба глаза смотреть. Докладывать обо всем, что видишь.
Так точно. Впереди чисто.
Нам бы на банку4 не угодить, высказал свои опасения Роговский. Боцман! Поставь еще к бакборту и штирборту5 по человеку. Пусть поглядывают. Не помешает.
Тут же раздался хриплый голос боцмана:
Есть поставить к бакборту и штирборту по человеку!
О чем только думал? Как я дал себя уговорить на такое? бурчал капитан.
Роман Сильвестрович! В историю попадете! весело крикнул Невельской.
Именно что в историю как бы не попасть, серьезно ответил Роговский.
Сергей повернулся к Невельскому.
Геннадий Иванович, так значит?..
Тот его перебил:
Это пролив.
Название уже придумали? восхищенно проговорил Сергей.
Полноте, какое название? Еще ничего не ясно, скромно ответил Невельской. Потом подумал и проговорил: Решать будет географическое общество.
Сергей стал молча вглядываться в береговую линию. Туман уже практически рассеялся. И солнечный утренний свет доедал остатки белой прозрачной пелены.
Судно шло медленно, на ощупь незнакомым путем. Большинство парусов было спущено. Сергей еще постоял некоторое время на палубе и спустился в свою каюту греться.