Мы здесь, туточки, Монблан Аристархович, радостно отозвался Манюня, предвкушая окончание затянувшегося молчаливого диалога. Сидим вдвоём с Абрамычем как два сыча на одной ветке.
А-а, вот где вы спрятались, облегчённо вздохнул хозяин. А ведь подумал, ушли, черти, даже не попрощались. Слава Богу, вы ещё здесь, а значит и не откажитесь переночевать у меня, в этой скромной обители.
Вы так говорите, будто гости уже разошлись, заметил Чубчик.
А почему бы им и не разойтись? Вот уже как десять минут полночь пробило.
И что? За такой короткий промежуток времени все успели куда-то испариться?
Бабэльмандебский и Чубчик прислушались. Действительно, в воздухе висела ночная тишина, нарушаемая лишь только звуками природы и шуршанием гравия под ногами трёх статей, направлявшихся к зданию особняка.
Куда же все успели подеваться? удивился Иван Абрамыч. Ещё совсем недавно до нашего слуха доносились голоса твоих гостей
Да полноте вам, друзья. Всё происходило согласно моего сценария: феерия, понимаешь ли, момент истины, как-то уж больно замысловато выразился Монблан Аристархович.
Подошли к дому. Ни звука, ни живой души. Из освещения лишь два окна на втором этаже.
Там спать будете, указал в их сторону хозяин.
Вошли внутрь. Полумрак в свете ночникового освещения. Зал был пуст. Ни единого признака пиршества. Всё куда-то невероятным образом исчезло: и музыканты, и гости, и а-ля-фуршет. До слуха доносились только характерные звуки шума электрических вентиляторов и калориферов с вплетающимся в них писком озонаторов воздуха.
На лестничном пролёте второго этажа, словно приведение, мелькнула чья-то расплывчатая фигура и тут же скрылась.
Там кто-то есть! испуганно уведомил своих спутников всё видящий и всё подмечающий Манюня, указывая мезинцем в ту сторону.
Это мой телохранитель, чех, Марек Страшилка. Отличный парень, я вам скажу, пояснил Монблан Аристархович. Знает своё дело. Бояться вам нечего.
Поднялись наверх, в спальную комнату.
Спите и отдыхайте, сколько душе вашей заблагорассудится! сказал он, широким жестом руки обводя спальные апартаменты. Когда проснётесь, вряд ли застанете меня дома. Я буду уже ух как далеко от родных пенат, за тысячи километров.
Послушай, Монбланушка, старина, произнёс Иван Абрамыч. Мы, конечно, горды, что удостоены чести лицезреть тебя в полном, так скть, жизненном абсолюте. Всё это прекрасно и не противоречит жизненным устоям рядового гражданина нашего общества. Но поясни однако же, что всё это значит вся эта твоя затея с вечеринкой. У меня возникло и превалирует какое-то странное ощущение того, что многих из твоих гостей я когда-то, где-то видывал: голоса, понимаешь ли, манеры, повадки. Что-то, знаешь ли, подозрительно знакомое в их елейных, ехидных, нахальных физиогномиях. Я весь теряюсь в догадках и затрудняюсь что-либо сказать по этому поводу. К тому же, вся эта необычная обстановка Твоё ли это благоприобретение или же всё это есть элементы сценического искусства? Развей мои сомнения, старина. Приоткрой завесу своей тайны.
В общем так. Всё с начала, но не всё сразу. Я богат! предвидя излишние расспросы, прямо в лоб пояснил Кочергин-Бомбзловский. Я чертовски богат!.. Что же мы стоим? спохватился вдруг хозяин. Присаживайтесь, господа. Места много, всем хватит.
Все уселись на мягкий диван, выполненный в венецианском стиле.
Всё, что вы здесь видите и дом этот, и земля, на которой он стоит, и всё, что окружено забором, принадлежит вашему покорному слуге. Сказав это, Монблан Аристархович приложил руку к груди, отвесив лёгкий поклон. Бизнес мой частного характера, весьма необычный, с вполне вероятным ущербом для здоровья, а может быть даже и с возможным «letalius ishodes». Сути его пока что не раскрываю, уж извините меня подлеца этакого. Всему своё время. Налогами не облагаюсь по причинам мне одному только известным, и о которых позвольте умолчать. Производство полулегальное, основанное на экспроприации денежных излишков у дельцов от международной, мафиозной буржуазии. Штат невелик, всего три человека: я, собственной персоной, и ещё две штатные единицы. Обе с незаконченным высшим образованием: чех Марек Страшилка и Макар Хват-Шелкопёров наш, отечественный продукт. Работа такова, что налицо постоянные разъезды по нашим городам и весям, и длительные загранкомандировки. Средства мои таковы, что позволяют содержать целый штат домашней прислуги и заниматься меценатством.