Но вот как раз эти-то самые «один-два раза в неделю» Катя и забывает их есть. А когда вспоминает, что нужно, то почему-то в этот самый день ей яиц ну совершенно не хочется. Ну вот почему-то. И поэтому она не ест их вовсе.
А теперь учёные говорят, то есть пишут, что никакие они, яички эти, не вредные и что весь холестерин, какой в них есть (или даже не холестерин он, а холестерол?), полезный. Самый что ни на есть.
А ещё пишут что ещё в них есть (уж что есть, то есть! есть так есть!) да чего уж там Что в них содержится лецитин, необходимый для работы мозга.
Особенно детского.
Особенно в период роста. И обучения.
Неужели бабушка уже тогда об этом знала?
Ах, гоголь-моголь, гоголь-моголь!.. Сдаётся автору, он и не то ещё мог бы И не то ещё смог бы он!
Ведь недаром же он моголь
А уж как удивилась маленькая Катя и даже рассмеялась! да прямо в голос! впервые услышав имя великого русского писателя!
Ах, как она веселилась тогда! Какая замечательная сладкая, весёлая! вот уж действительно вкусная! оказалась у него фамилия!
«И как же, наверное, хорошо он пишет!..» думала она, предвкушая.
«Кружевным рисунком на асфальте»
Кружевным рисунком на асфальте
Солнышко очнулось ото сна
Дни считаю, загибая пальцы,
Ведь уже не лето, не весна
Тёплая, улыбчивая осень
И шепчу: «Не уходи, постой»
В ласковую шёлковую просинь
В зелени акации густой.
Получилось!
Осень Тонкой паутинкой
Бабье лето пролетит
Померещилась картинка:
Чья-то девочка сидит
Издалёка ближе чётче
Будто было то вчера:
Пишет палочки, крючочки
Тонким почерком в тетрадь.
Тишина И вдруг вскочила!
И бегом! Бегом сказать:
Получилось!
Научила
Внучку бабушка писать.
Наука Созидания
Скажите: сколько раз Вы плакали,
корпя над каверзным заданием?
Смешные детские каракули,
они основа мироздания.
Скажите мне вот Вы! что было бы?
Когда б Вы не постигли главного:
и золотую рыбку выловить,
и отпустить её же в плаванье
в слезах, соплях, чернилах кляксами
над горе-опусами рваными
счастливая (хоть и несчастная
порой) Наука Созидания.
Ужас
Галину Сергеевну нельзя назвать писаной красавицей.
Катя в свои шесть лет (на самом деле неполные семь, но всё равно рано пошла в школу), прекрасно это понимает.
Нет, она не очень красивая и не очень молодая уже, их первая учительница. Так Катя считает. Но но до чего же она хорошая их Галина Сергеевна! Добрая! Милая! Как не любить такую?
И Катя готова любить её всей душой, всем сердцем! Да она уже, уже её любит! Как же можно?! свою учительницу! первую! единственную, неповторимую и ненаглядную! не любить. Да Катя её боготворит!
И она будет помнить и любить её всегда-всегда, всю жизнь, несмотря даже на то, что во втором классе к ним придёт Ольга Ивановна, а Галину Сергеевну Катя больше никогда никогда-никогда в жизни! не увидит Но и Ольгу Ивановну она тоже будет любить и тоже всей душой и всем сердцем беззаветно!
А затем, в третьем, придёт Татьяна Витальевна, и её Катя тоже будет не то что любить обожать! Просто так, ни за что! А также и за то, что однажды Татьяна Витальевна посреди урока бросит весь их класс и бегом отнесёт её, Катю, на руках в кабинет учителя труда, и там трудовик кусачками (!) перекусит и снимет с Катиного опухшего и побагровевшего безымянного пальца маленькое стальное колечко от занавески
«Вот, полюбуйтесь, обручилась!» скажет Татьяна Витальевна этому пожилому и жилистому очкастому дядьке в синем войлочном берете и в синем же сатиновом халате трудовику, которого Катя почему-то побаивается Скажет и улыбнётся Отчего трудовик тоже улыбнётся, тут же перестав быть страшным, и окажется, что он тоже, как и Татьяна Витальевна, добрый, только виду не подаёт.