Я тоже орал:
Чем хочу, тем и сру! Сама сука! Ну, посмотрим, чья харя
Я уже замахнулся, но лицо было портить жаль, да и руку мою она в воздухе перехватила.
Стойте! сказал я. Давайте так: сначала выслушайте меня, пожалуйста.
Она раскрыла рот, но сдержалась и просто сказала:
Ну-ну.
Мы опустили руки. Я приземлился на табуретку, почему-то оказавшуюся у неё в предбаннике, поджал под себя ноги и несколько возбуждённо заговорил:
Мой сосед по комнате сошёл с ума. Он сказал, что скоро конец света, потому что в магазине продают пенопластовые ведра с сахарным песком. Я не поверил, и он меня потащил туда. Действительно, стоит ведро
Она молча слушала, несколько приблизившись ко мне. Я сел на корточки.
Китайцы, мать их продолжил я. Двадцать килограммов. А у него скоро экзамен. Последняя пересдача. Так что я ведро домой понёс. Ручка, конечно, оторвалась. А в лифте какая-то дура вроде вас простите Короче, женщина какая-то ругается. Говорит, что я обрыгал весь лифт. А это неправда, потому что я блюю всегда в раковину.
Моё колено почему-то упёрлось в её лобок.
Ну кто будет класть двадцать килограмм сыпучего продукта в пенопластовое ведро с бумажной крышечкой? Ну, нёс я, нёс
Она обхватила мою нижнюю губу пухлыми своими.
А оно раыклеилось промычал я, но понял, что вроде дальше рассказывать не нужно.
Через мгновение мы оказались в комнате, и я уже сдирал с неё водолазку, а она нашаривала левой рукой презерватив в щели между матрацем и спинкой. Замочек на бюстгальтере оторвался ну и фиг с ним Теперь время поцелуев и ласк
Как я мог не заметить, что она такая красивая Левая грудь Правая грудь Ложбинка между ними Родинка Пупок Ну да, пупок ведь я тогда под водолазкой не видел
Её кожа, белая, гладкая, податливая, как сгущённое молоко, трепетала под моими ладонями и пальцами Её рука стаскивала с меня трусы, готовые лопнуть от напряжения. Вот так Вот так Благословен будь изобретатель латекса за то, что сквозь эти тонкие стенки можно так чувствовать О Боже мой Её глаза, и губы О Боже мой Вот ведь китайцы с этим их ведром О Боже мой С неё упало последнее, что на ней было резинка для волос, и они распластались по какому-то учебнику, лежащему у неё под головой Вот так Вот так Вот так Всё Ну, ещё ещё
Она приподнялась на локте и отбросила в сторону книжку.
Чуть шею не сломала, сказала она.
Как тебя зовут? спросил я.
Аня.
А меня Костя, при этих словах меня словно бы ударило током. Чёрт! Да я же тебя знаю! Мы с тобой как-то в кино ходили.
Хотели сходить, поправила Аня. Только у тебя денег не было.
Так Где мои штаны? Смотри сейчас на кино хватит.
Пойдём?
Пойдём, сказала Аня. Но сначала возьми совок и веник.
Совместными усилиями мы переместили весь сахар с первого и шестнадцатого этажа, а также из лифта, в канализацию. Пару раз нам по дороге попался Володя в ластах и маске для подводного плавания.
Короче говоря, часа в три мы наконец-то вышли на улицу. Я обнял Аню за талию и поцеловал в щёку возле розового наушника.
А ты классно выглядишь зимой, сказал я. Куда пойдём?
Не знаю, сказала Аня. Для начала к метро. Смотри, какое красное Солнце.
Солнце палило нещадно. Снег покрывался черными дырами и быстро утекал, куда только мог. Мы сбросили с себя шкуры искусственных животных и побрели в сторону метро. А за нами яркими факелами вспыхивали здания, автомобили и деревья
Что будем смотреть? спросила Аня.
"Армагеддон" смотрела? спросил я.
Нет.
Давай посмотрим. Наверняка где-то идёт.
И мы спустились в полыхающее оранжевыми сполохами метро. И помчались вглубь бесконечного чёрного тоннеля. И сказал я, что это хорошо. Потому что знал, что Аня возле моего плеча тоже так думает.
15:09 09.01.1999
Звёздная дурь
Ходжа, почему ты забрался на верблюда?
Ведь раньше ты ездил на ишаке.
Я хочу возвыситься.
Из рассказов о Ходже Насреддине.
I
Тусклый светильник гудел и метал в потолок искры. В зале было душно. Белые стулья для почётных гостей мелко тряслись вибрация успокаивала нервы.
Председательствующий попыхтел, испустил несколько клубов дыма и произнёс важно, процеживая каждое слово сквозь частокол прекрасных гнилых зубов: