Электросказка
1
Я синяя настольная лампа. Если вы воткнёте мой шнур в электрическую розетку, я, может быть, зажгусь. Все зависит от моего желания, ведь я капризная лампа. Впрочем, одного желания мало. Необходимо ещё ввинтить в мой патрон лампочку. Если же я зажглась, вы спокойно можете садиться за стол и читать свои лекции по экономике. Мой свет не дрогнет и не станет тусклее если меня не злить. Я не люблю, когда меня обижают и могу даже пережечь спиральку в вашей драгоценной лампочке, которую вы только что установили в мою раскрытую пасть.
Терпеть не могу, когда меня двигают по столу. Я просто трясусь от злобы, а могу и ударить током. Но током бить некого, и некому воткнуть вилку в сеть. Я одна. Я хочу есть. Я слезаю со стола и становлюсь Алексеем пожирателем трупов. В холодильнике омертвевшие куски говядины. Ими я и займусь
Дождь за окном. Неохота быть плащом или зонтиком-автоматом. Лучше электрокамином и хранить в себе тепло электродров
Звонят в дверь. Придётся временно исполнять роль швейцара. За дверью девушка с чемоданом и огромной кожаной сумкой. Мокрые волосы. Красная "дутая" куртка и синее, до колен, платье под ней.
Здравствуйте. Извините, я тут приехала к вашему соседу напротив, а его нет Можно, я занесу к вам вещи ненадолго?
Конечно. Вообще-то у меня чай почти готов. Не хотите?
Она колеблется.
На улице холодно, мокро и противно, утверждаю я.
Она откидывает вбок напитанные влагой волосы и, наконец, улыбается:
А может, и правда зайти? и делает шаг внутрь.
Я вспыхиваю разноцветными огнями. Они бегут от верхушки по всем моим зелёным веткам. Я помогаю ей снять куртку и подхватываю внутрь своей кабины, поднимая вверх. Она нажимает кнопку третьего этажа. С её ног одна за другой слетают хрустальные туфельки.
Я останавливаюсь на третьем этаже, распахиваю свои двери; она выходит и нерешительно замирает у входа в огромный тёмный зал.
Не бойтесь, говорю я. Когда я рядом, тьма вас не тронет. Зато в другом конце этого помещения чашка горячего чая. Неужели вы не хотите попробовать?
Я взлетаю ввысь, не забыв воткнуть шнур в розетку. Я электрический излучатель света, блестящий и дышащий теплом. На экране моего левого кинескопа информация о дальнейшем пути.
Я стучу электронами по люминофору, выбивая на экране надпись:
Идите вперёд.
Она делает неуверенный шаг. Над её головой вспыхиваю я, охватывая её светом и приглашая войти.
Она улыбается:
И где же ваш чай?
Я наврал. Чая, ещё, собственно, нет. Есть только море воды, я и электрическая розетка. Но ради неё я готов вскипятить море за пару ничтожных секунд.
И вот уже клубится пар, поднимая её в безоблачную синюю высь, не обжигая, а всего лишь лаская своими тёплыми мягкими лапами. Я вынимаю кипятильник за длинный хвост провода и воспаряю к ней.
Кажется, мы хотели пить чай, напоминает она.
Ах, чай -я улыбаюсь и незаметно щелкаю тумблером. Из бункера высыпаются тонны чая, и его благоухание её, похоже, умиротворяет. Она берет свою чашку, кладёт в неё сахар и ВЗДЫХАЕТ.
Что такое? Я встревожен. Я вынимаю вилку из сети.
2
Оксана медленно помешивала ложкой чай, глядя в стол, покрытый сероватой клеёнкой.
С чем будете пить? спросил Алексей, отодвинув свою табуретку.
А что есть?
Сухари есть, сказал он, раскрыв створки щкафа. Можно бутерброд с маслом сделать. О! Колбаса есть.
Давайте лучше с сухарями.
Алесей достал целлофановый пакет сухарей, развязал его и поставил на стол, под висящую на столе хлебницу.
А зачем вам сосед? спросил он, подсаживаясь снова за стол. Вы его родственница?
Племянница.
А, ясно. Приехали навестить?
Нет, я проездом. В институт.
И где же такие симпатичные учатся? в глазах Алексея пробежала яркая искорка, он отхлебнул из чашки и чуть не обжёгся.
Какая разница? И вообще, я не люблю бесплодных разговоров, она казалась недовольной, но тут же снова улыбнулась: -Хорошо. Мягкие сухари.
А про сухари не бесплодный разговор? настаивал Алексей.
Про сухари это нейтрально, ответила Оксана. Она умудрилась выпить уже полчашки!
Руки Алексея дрожали. "Пальцы иссохшие и тощие, как у старика", отметила про себя Оксана.
Долгое неловкое молчание.
А вы любите смотреть телевизор? спросил он наобум. И сразу понял, что вопрос глупый.