И тут до меня вновь долетели новые обрывки слов.
А если она приедет неожиданно? сказал Саша.
Не приедет, ей надо еще кое-что понять
Это её убьет.
Успокойся Ко всему люди привыкают. И
Я снова не расслышала последние слева Сониной мамы. Это меня раззадорило. Я встала и начала пробираться к ним ближе, ступая осторожно как кошка, изгибаясь между стволами сиреней, обходя клены. Какая-то веточка едва слышно хрустнула у меня под ногой. Я испуганно вытянула шею и замерла, стоя на одной неге, схватившись рукой за какой-то влажный побег с мягкими мясистыми листьями. Потом опустила вторую ногу на землю и расслабленно присела на корточки. Теперь я была к ним достаточно близко.
Не вини себя, донесся до меня отчетливый голос Людмилы. Не вини. Это я во всем виновата, проговорила она, уткнувши лоб в его плече.
Нет, я, не унимался Саша.
Мне всегда говорили, что у неё плохое сердце. Врожденный порок, продолжила Людмила. У каких только врачей мы не консультировались. Все утверждали, что она проживет, самое большее, лет до тринадцати Вот я и настроила себя на жалость. Я боялась полюбить её по-настоящему. Боялась к ней привыкнуть. Я твердила себе, что обязана сделать её счастливой в детстве, потому что юности у неё не будет, зрелости тоже. И я старалась я. Ведь ты помнишь, как она одевалась в школе. Какой приходила на вечера, на праздники. Как принцесса
Но сейчас?
После школы она никуда не поступила, хотя училась прекрасно. Её ничего не интересовало, а я не принуждала её к выбору, считала, что это ей ни к чему.
А почему вы скрывали это от меня?
Я же говорила, что хотела сделать её счастливой. А какое счастье без любви Извини Саша, не ты был самой важной фигурой в моей игре. Так уж получилось. Если бы ты сразу узнал, что стоит за её постоянной бледностью, грустными глазами и этой странной худобой ты бы навсегда лишился любовной романтики. Ведь так? Любови без таинственного не бывает.
Мне кажется, я всё ещё люблю её.
Я понимаю, но это пройдет.
Я боюсь
Ты будешь любить её как дочь.
Я не смогу.
Тогда она посвятит себя Богу, категорично заявила Людмила.
Не понимаю, проговорил Саша озадаченно.
Ну, уйдет в монастырь. Сейчас это модно. Она девочка странная. Всегда была странной и осталась такой. Она очень легко поддается внушению Все подумают, что так и должно было случиться.
Саша замахал руками, протестуя. Людмила поймала его ладонь и продолжила ещё более громко и решительно:
Я не хочу делить тебя ни с кем А Соня, ты же знаешь, она ни к чему настоящему не способна. Хотя она моя дочь. Она
После этих слов Людмила заплакала как-то некрасиво и чересчур громко. Но быстро успокоилась.
Я десять лет прожила одна. Понимаешь. Я знаю, что такое смирение. Я готова была сносить оскорбления, лишь бы было за что. Понимаешь. Хороший человек в нашем городе это редкость Что ты так на меня глядишь?
Но почему?
Я знаю, я знаю! Понимаешь Разве ты сам не видишь. Все пьют, все ходят с пасмурными лицами, непонятные и чужие как иностранцы И среди них ты, белокурый как ангел, синеглазый, воспитанный, прекрасно одетый, всегда пахнущий чем-то приятным, мужским. Разве я могла устоять.
Но
Я просто не выдержала. Прости меня Саша. Я виновата перед Соней, виновата перед тобой. Понимаешь. Мать отбила у дочери жениха Со стороны это выглядит ужасно.