Вот и дожились, Мария Ивановна, свободно, как свой, заговорил мужчина. Раньше к юбилеям ордена давали, премии большие, а теперь, его тонкие губы вытянулись в презрении, на благотворительный обед ветеранам шахты изволим средства выискивать. Ну, да ладно, произнес он и пригладил рукой вьющиеся волосы, зайду попозже, мне не к спеху. Мужчина направился к двери.
Андрей Николаевич, остановила его Валентина Ивановна, у меня к вам просьба.
Слушаю вас, губы мужчины тронула улыбка.
Валентина Ивановна прошла к двери, толкнула ее, и они вышли. Руслан остался стоять возле самой двери. Она оставалась приоткрытой.
Андрей Николаевич, слышал он голос Валентины Ивановны, вы не можете выдать мне деньги наперед? Огород я дополю. Мне они сейчас нужны.
Валентина Ивановна, голубушка, о чем речь, конечно, послышался голос Андрея Николаевича. Сколько хотите, но при условии, что вы будете моей.
Нет, решительно отвечала Валентина Ивановна, мы с вами уже говорили об этом. Не будем возвращаться.
Воля ваша, Валентина Ивановна, обиженно произнес Андрей Николаевич. Тогда нам и говорить-то не о чем.
Дверь открылась, вошла покрасневшая Валентина Ивановна. Маленькие красивые губы ее нервно подрагивали.
Из кабинета директора послышался шум сдвигаемых стульев. Через минуту стали выходить люди. На их лицах тенью лежала обреченность.
Директор шахты, коренастый мужчина, средних лет, в белой рубашке и галстуке, стоя у тумбочки, наливал в стакан воду из графина. Он даже не взглянул в сторону вошедших в кабинет. Отхлебнул воды и показал рукой на стулья.
Присаживайтесь.
Поставил стакан рядом с графином и сел в кресло. Широкое лицо его было уставшим.
Слушаю, сказал он и протер рукой глаза.
У вас на шахте десять лет назад шахтер Михаил Миров работал. Он погиб в завале. Кстати, вместе с моим мужем, Иваном Жилавиным. Это, Валентина Ивановна показала на Руслана, сын Мирова. У него вчера умерла бабушка. Матери у мальчика нет. Была врач. Умерла после того как была в Чернобыле. Теперь, Валентина Ивановна повернула голову в сторону Руслана, круглый сирота. Помогите с похоронами, пожалуйста.
Директор провел ладонью по лицу.
Видите ли, начал он, не поднимая глаз, шахта пять месяцев стоит. Не успеваем воду откачивать то и знай электричество за долги отключают. Картотека в банке огромная. Сегодня вместе с профсоюзом на благотворительный обед ветеранам шахты не смогли нужной суммы наскрести. Раньше говорили, каждая копейка на счету, теперь и копейки нет. Он развел руками.
Так как же быть? с болью произнесла Валентина Ивановна.
Директор пожал плечами:
Ничем не могу помочь
Ну, а гроб сделаете? с надеждой спросила Валентина Ивановна.
Как ни странно, на шахте нет ни одной доски.
Горе лыковое ты, а не директор! возмутилась Валентина Ивановна. Вот потому страна и гибнет, что вы, так называемые руководители, такие беспомощные.
Она поднялась и пошла к выходу. Возле двери обернулась и в сердцах сказала:
Если бы меньше было таких бессердечных руководителей у власти, ничего бы подобного у нас в стране не было. О себе, небось, уже позаботились: и дача, и машина все сделали. С утра и до вечера о себе печетесь, да о чужих женщинах помышляете. В гневе, она с силой хлопнула дверью.
* * *Вернувшись с Валентиной Ивановной из шахтоуправления, Руслан увидел в квартире нескольких женщин. Большинство из них он знал. Две сидели у раздвинутого стола, на котором лежала бабушка. Остальные находились в его комнате. Руслан вместе с Валентиной Ивановной подошел к столу, посмотрел на восковое лицо бабушки, узнавая и не узнавая родные черты. Горечь подкатила к горлу и слезы жалости, безысходности и отчаяния покатились из затуманенных глаз.
Валентина Ивановна взяла его за руку, вывела в его комнату, где слышался негромкий разговор.
Ну что? спросила у Валентины Ивановны одна из женщин, повязанная черным платком.
Шахта не может оказать помощи, устало произнесла Валентина Ивановна и присела на краешек Руслановой кровати. Придется самим что-то делать. Думала обратиться в больницу, где работала Светлана, но, насколько мне известно, там тоже несколько месяцев зарплату не выплачивают. Говорят, им даже бинты не за что купить.
А, может, в горсовет обратиться? подсказала женщина в черном платке, и добавила, мы же за них голосуем.