Однажды, во время прополки первой, пробовала она с матерью в поле пойти помочь работать, и едва воротилась: так у неё голова закружилась от летнего солнца, от треска кузнечиков, так вдруг подкосились ноги, что села наземь, чтобы не упасть.
«Нет, не работница я, помру лучше», подумала она, сидя на краю поля, под небольшими берёзками, на сухой земле, следя, как над травой иван-да-марьей гудит желтобрюхий шмель и качаются под его тяжестью желто-лиловые цветы. В природе всё было полно, насыщено теплотой, солнцем; наливалась в полях высеянная-таки рожь; медово пахло зелёное поле. Она долго сидела под берёзками, прощаясь с зелёным, родившим и выкормившим её миром. «А много было в этом сверкающем мире такого, как и она сама!..» внутренне переживала Тонька.
Тихо ступая, держась за оградку прошла она деревенское кладбище, дорога с полей была мимоходом, через косогор-сопочку. За крестами и белыми стволами берёз дальше, далеко-далеко в поля, синевело глубокое без облачка небо. Бархатно волнились-ходили поля; зелено темнели картофельные, осыпанные лиловыми и белыми колокольчиками-цветами нивы И, словно высматривая себе место, она ещё раз обошла всё кладбище; какая-то птица шарахнулась близко, неслышно обдав её ветром, и Тонька ахнула, присела, схватилась за сердце. «Нет, не работница я, помру» подумала она опять, отдышавшись, пошла тихо, как тень, на деревню.
С того дня Тонька совсем слегла и как бы упорнее стала готовиться к смерти, она замкнулась, ушла в себя: клещами слова не вытащишь, а все чахла и чахла, превращалась в скелет обтянутый кожей. Просила часто перенести её к окну, сама не могла и вставать. Переменилась она со своими подружками-девками, будто состарилась резко, стала смотреть взглядом старшего человека, а не двадцати восьмилетней молодухи. Перед смертью стала такая тихая, будто не здешняя, не от мира сего. Странные выражала она желания; вспоминала поездки свои в город и всё просила малинки:
Малинки бы поесть, говорила, странно улыбаясь пришедшим к ней девкам, малинки бы мне покушать
И, чтобы угодить ей в предсмертной просьбе, весь лес облазили подружки, чтобы среди ещё несозревшей малины найти хоть немного спелых красных ягодок. Собрали лукошко небольшое, а Тонька умерла так и не дотронувшись до малины, в обед: Утром попросила мать перенести её к окошку, в полдень потянулась привстать поглядеть на солнышко, на проходивших под окном людей, голоса которых услыхала, но задохнулась от усилия, откинулась головой обратно на подушку, вздохнула глубоко раза два и скончалась на глазах заплакавшей матери.
Мертвая, она лежала на скамье широкой в голубом платьице, с ресницами, черневшими над синими веками на её восковом лице, с тонкими ножками также желто-восковыми.
И потом весь вечер приходили в избу, останавливались у порога, крестились, люди, все соседи приходили, чуть не вся деревня прощалась с молодой девушкой «зачахшей» от неизвестной болезни, смотрели на торжественно-спокойное лицо мёртвой Тоньки
Исполнилось последнее предсказанное Тоньке событие: на кладбище несли её на руках девки, на другой же день, после прощания, (на третий после смерти) ранним утром. Солнце поднималось над лугами; над рекою, над седой прибрежной луговиной плыл белый туман. Через речку перешли по броду-мелководу, разувшись, ступая по холодному донному песку, от моста и омута поодаль была прямая дорога через их малую речку. Хоронили без попа одни девки, только двое парней кладбищенских опускали гроб в могилу и кинули на гроб букет из цветов (без обычая). Утро было золотое; как бескрайнее синее море дымилась и просыпалась земля. Посмотреть с холма кладбищенского казалось, не двигались на извилистой дороге белевшие платками девки, и ничтожно маленьким, совсем потонувшим в зыблющем синем и блестящем мире казался гроб Тоньки, колыхавшийся на плечах несущих. И словно для того, чтобы выразить всю силу этого блистающего, просторного и навеки стоящего мира, всю дорогу заливались звонкими голосами над девками жаворонки. Невидимые в высоком небе.
P. S. Редкая, неизвестная медицине болезнь существует «сушка», «чахотка» (от слова «чахнуть»). Не все болезни бывают от физических проблем организма, но есть и психологических расстройств, которые тоже подходят в разряд Деменции не слабоумия, а от умственного настроя человека на свою смерть.