Векшин и Леонтьев шли молча, разглядывая людей и здания, и только у городского сада, там, где через площадь возвышались новые пятиэтажные корпуса, Леонтьев сказал:
Строится город. Который раз приезжаю и все он по иному выглядит.
Векшин ответил не сразу. После напряженных и поспешных сборов в Москве, после стремительного бега поезда, после горячих споров соседей, в которых и сам он принимал участие, ему не терпелось поскорее углубиться в тайгу, окунуться в работу, вызвать к жизни еще скрытые природой силы. Он уже видел будущее этого края и не хотел откладывать это будущее ни на один день. И думая о своем, он машинально ответил Леонтьеву:
Медленно все очень.
Ну, не так уж медленно возразил Леонтьев.
Не так согласился Векшин, но если бы не война, да такие как Берегов-Сережин, где бы мы сейчас были.
Сережин это мусор.
Мусор, а мешает. Ведь посмотри, нас здесь человек двадцать сидит. А время уходит. Время, о котором будут писать, как некогда Александр Сергеевич писал:
«Была пора,
Когда Россия молодая
В боренье силы напрягая
Мужала»
Ты у нас известный лирик, сказал Леонтьев.
Векшин сбоку взглянул на него.
Велик ты, Леня, а не разговорчив. Ты посмотри вокруг. Весна, солнце, девушки. Неужели тебе никогда не хочется вот так душу свою высказать, рассказ какой-нибудь написать. О жизни. Такой рассказ, чтобы самые что ни есть молчуны, вроде тебя, прочли его и сказали: «Да-а».
Чтобы о жизни писать, понимать ее как следует надо.
А мы что же? Еще как понимаем. Но знаешь, между прочим, где я начал по-настоящему жизнь понимать? На фронте. До этого я как-то не сознавал всей глубины. Думал и так можно жить и этак, все мол от индивидуальности зависит. А там сразу понял вот мы и вот они. Вот наша жизнь и вот их, чужая. И нет между этими жизнями ничего общего. И середины между ними нет. И сейчас ведь то же самое, пусть холодная, а все-таки война Ты как думаешь, есть у нас атомная бомба?
Мы люди маленькие, нам не сообщают.
Ну, да. Молотов же сказал: «Будет у нас атомная энергия и кое-что другое». Говорят, при этом какой-то английский лорд воскликнул: «Если Молотов говорит, что у них будет атомная энергия, то, господа, она у них уже есть!».
Леонтьев улыбнулся.
Что ж, возможно и среди лордов не перевелись еще неглупые люди.
Они уже сошли с центральной улицы и шли переулками, ближе к реке, когда впереди их на дорогу вышли трое парней и девушка. Они были одеты в яркие шаровары, подпоясаны цветными кушаками, за плечами у них были рюкзаки.
Погляди-ка, сказал Векшин. Кто это?
Столбисты. Местная разновидность альпинизма, Леонтьев заметно оживился. Знаешь, давай-ка и мы махнем туда. Этот самолет, наверно, еще неделю не прилетит.
Они догнали Черныша, Павлика и Сережу и предложили им прогуляться вместе на «Столбы». Было решено, что завтра на рассвете они отправятся в поход.
3
Векшин встал в четыре часа утра и умывался, когда во двор общежития въехала грузовая машина и почти следом за ней примчался «газик» с Сережиным. Грохоча сапогами, он промчался по коридору и Векшин услыхал его крик в мужском общежитии:
Черт знает что! Самолет уже три часа дожидается, а они спят.
Какой самолет? Кого дожидается?
Вас! Вас! Я же вчера распорядился
Оказалось, что вчера, после того, как все разошлись, с аэродрома сообщили о прилете самолета, но, так как Сережина на месте не оказалось, известие это попало к нему с опозданием и распоряжение о погрузке было отдано только ночью. Комендант, видимо, уже привычный к бестолковой суетне и ненужной горячке Сережина, решил, что «и утречком тоже будет не поздно» и в результате отправку самолета чуть не проспали.
Хорошо еще, что мы не уехали, шепнул Векшин Леон-тьеву.
ЛИ-2
Через пол часа грузовик, разгоняя утреннюю прохладу, катил их к аэродрому. Векшин опасался, что самолет улетит без них, но комендант оказался прав: если они и не приехали рано, то, во всяком случае, и не опоздали. Еще затаскивали какие-то ящики, кого-то ждали Наконец, в пять часов тридцать минут утра, «ЛИ-2» оторвался от взлетной дорожки. Взошедшее солнце почти прямыми лучами било по правому борту и все столпились у левых иллюминаторов. Бортмеханик даже вынужден был выйти из пилотской кабины и попросить разместиться ровнее.