Да, человек, кажется, и не нуждался в ответах.
Хотя, нет.
Так, я так и не понял, это тебя в городе разыскивают?
Юноша пожал плечами.
Ты меня не понимаешь? Слишком явно огорчился человек.
Понимаю. Растерянно ответил юноша, и его прорвало.
Размазывая слезы по лицу, он рассказывал и рассказывал о своих заботах и приключениях. Вернее, об одном всего приключении, поскольку, не помнил, кто он и откуда.
По мере его исповеди лицо человека много раз менялось от радостного до испуганного.
Чудные, однако, дела. Проговорил человек, когда исповедь закончилась. Так выходит, что людоеда ты встретил. Погоди-ка, Следопыта в гости приглашу. И он поставил вертикально длинную жердь, на верхнем конце которой тут же весело забилась красная тряпица.
Затем он снова торопливо нырнул в лачугу, и вскоре вышел оттуда, сконфуженно разводя руками. Извини, кроме травяного чая мне тебя и угостить нечем. Но чаю-то мы от пуза напьемся. С ягодами будем пить.
Скоро уже. Человек приподнял крышку над котелком. Сейчас, вот, дымком сдобрим. Любишь с дымком-то? Любишь, надеюсь. А кто его с дымком-то не любит? А вот и Следопыт. Имя-то у него иное, но все его только так кличут, он не обижается. Так, и ты его так зови. Я бы и настоящее сказал, да не помню его. Давненько его не слышал.
«Следопыт», вопреки ожиданиям юноши, появился более чем неслышно:
Заскучал, никак, Отшиб?
Заскучал, стало быть. Радостно подскочил человек. Совет, однако, требуется. Похоже, парень-то с Людоедом повстречался.
Может быть, и так? Выслушав рассказ, потрепал себя за ухо Следопыт. Убежал, говоришь, Зверюга? Будем надеяться, недалеко убежал.
Ты что, думаешь, сюда по следам придет? Заволновался Отшиб, но Следопыт успокоил:
Его бы по следам найти. Слабое у него теперь сердечко-то. Хочешь прогуляться, дармовым мяском разжиться?
Гостя с собой не взяли: и нога «не на ходу еще», и «не для молодых глаз зрелище-то будет».
Как и полагал Следопыт, слабым оказалось сердце Людоеда, и до пещеры не смог добежать, а за «мясом дармовым» дважды пришлось ходить, зато, вечером был «праздник обжорства». И продолжался он еще три дня, но уже не только одним мясом, большую часть его им удалось удачно продать, и на эти деньги прикупить даже сладостей.
Праздник праздником, а душа иного требует, разобраться во всем, стало быть.
Тебя как звать-то? Следопыт мог бы еще долго терпеть, и спросил так, на всякий случай, да внутренне и подивился еще, что с этого и начинать надо было.
А в ответ все то же:
Не знаю.
Но те, с кем ты жил, как-то тебя называли?
Не помню. Юноша виновато потупил глаза.
Это, наверное, от испуга? Догадался, было, Отшиб, но Следопыт возразил:
Говорить-то он не разучился. У озера-то ты как очутился?
Я там жил. Ответил юноша, но уже сам догадался, что что-то не так: не мог он жить рядом с тем страшным Зверем. Я не помню. Он уже готов был заплакать, но взрослые на него не сердились, и он успокоился.
Одежда у него какая-то не такая. Следопыт снова принялся за свое ухо. Во многих местах приходилось бывать, а нигде такой не встречал. Разве что у малаи? Следопыт потомственный следопыт. В отличие от Марика, так, оказалось, зовут Отшиба, он не от суеты из города удалился, а к природе ближе. Может, в карманах ответ отыщется?
И нашлось. Пластинка металлическая, до блеска отполированная, а не ней только одно слово написано: «Строгор».
Ты Строгор?
А в ответ только виновато опущенные глаза.
Что будем делать? Спросил Марик, всматриваясь в пластинку.
У озера надо поискать. Должны же быть у него какие-то вещи? Предложил Следопыт, но сам и озадачил. Штормило на днях на озере. Могло какое-либо рисковое суденышко разбить, а парнишку сюда на берег выкинуть. А ну, погоди-ка. Засуетился Следопыт. Это что же получается? Нет, не было среди них мореходов.
Среди кого?
А Следопыту-то казалось, что Марик его не слушает.
Давай договоримся, пока не узнаю толком, ты мне этого вопроса не задаешь. И никому его не задаешь, а он пусть пока в Рогорте не показывается, как бы в беду не попал?
Какую еще беду, признавайся, Следопыт? Марик вскочил с пня, и, энергично размахивая руками, заходил по поляне.