Поэтому, даже если девицы «осчастливили бы» его своим появлением и даже с «деталями» интерьера, он не рассчитывал на обретение возможности спокойно заняться этим делом. Не позднее завтрашнего дня Петра Николаевича «осчастливят» звонком из «области», и в состоянии панического ужаса тот потребует от старшего следователя Иванова пустить все дела по боку, и заниматься исключительно делом «государственной важности». Иванов не исключал и активное участие обкома в лице его первого секретаря в мероприятиях по собственному вразумлению. Он «почему-то» не сомневался в том, что вместе с делами «побоку» обязательно будет пущено и «благородное» предложение «товарища Первого» в части дальнейшего трудоустройства принципиального следователя. Причина банальнее некуда: хрестоматийная «близость к телу рубашки», которая «своя».
Иванов «не накручивал» и «не впадал». Это были не фобии, а всего лишь знание жизни. Увы, но быть могло всё то, что и раньше бывало. И всё это на фоне того, что в оставшуюся декаду Иванову предстояло закончить производством десять уголовных дел, не считая тридцати «отказных» материалов! А что значит: «окончить производством»?! Это значит, что обвиняемым во всем делам, направляемым в суд, надо было предъявить «окончательное» обвинение, потом ознакомить потерпевших с материалами дела, и, наконец, в присутствии адвоката выслушать от обвиняемого заявление о его полной невиновности, выбитых из него показаниях и зубах и «стопроцентной» фальсификации дела!
И «на всё, про всё» десять дней, считая и воскресенья! Хорошо ещё, что в марте тридцать один день, не то Иванову, как и любому другому «следаку» на его месте, пришлось бы каждый оставшийся день «кончать жизнь самоубийством»!
В самый разгар тризны по себе и ещё даже не возбуждённому делу зазвонил аппарат. Не ожидая ничего приятного, Иванов без энтузиазма поднял трубку.
Сергеич, привет: Толик! прогудела трубка «не определяемым» на слух голосом начальника ОУР капитана Галимова.
Сердце Иванова дрогнуло: сейчас «обрадуют» окончательно! И как это он мог забыть про «ментов»?! Вот, уж, действительно: «слона-то я и не приметил»!
Привет, Толик.
Иванов дрогнул не только сердцем, но голосом: «я не могу иначе», как справедливо заметила одна певица, до этого уже сознавшись в том, что и «сердце моё не камень».
Как настроение, Саня?
Бодрое уже на дне, на всякий случай, тут же упал духом Иванов: «ну, чтобы два раза не ходить». Да и перспектива внеочередного «облома» показалась отчего-то такой близкой и понятной. Наверно, «от жизни такой». Что, хочешь «ещё больше поднять» его?
Нет, рассмеялся в трубку начальник ОУР. Не «больше» просто.
У Иванова начало отлегать от сердца: неужели он ошибся с прогнозами?!
Не томи, братан!
Мы тут «загораем» в Зеленодольском отделении, не стал томить «голос оттуда». А знаешь, почему? Ждём тебя. Так что, подскакивай, и немедленно!
Кого-то взяли? «частично воскрес» Иванов.
Смешной вопрос!
Соответствуя заявлению, трубка хмыкнула и даже хрюкнула.
Всех, конечно!
И урода тоже?
И урода тоже! Так, что, давай, Сергеич: «дуй» к нам! Как говорится, «и жьдём Вас!».
Ужо буду!
Одной рукой Иванов ещё «дрожал в трубку», а другой уже собирал «дипломат».
«Ужо буду»!.. Что так нескоро?
Лучше бы начальник ОУР не спрашивал, да ещё почти с упрёком: Иванов «завёлся с полуоборота»
Так ведь у меня ни волшебной палочки, ни ковра-самолёта, не говоря уже о «задрипанном» авто! Мы люди простые: автобусом добираемся! Ничего другого у меня под жопой нет и не предполагается!
«Заведя» себя, Иванов не ограничившись «констатацией факта», и развил тему юдоли бедного следователя. И развил он её настолько «фигуристо», что определение «нижнего бюста» в его речи оказалось единственным корректным выражением.
Ладно: просто «ждём», понизил «уровень скорострельности» Толик: против таких доводов как против того «лома».
Иванов вернул трубку рычагам и поморщился. Новость, конечно, обнадёживала, но до Зелёного дола с остановки «Районная прокуратура» автобус не ходил ни прямой, ни «кривой». Требовалось идти на соседнюю улицу, чтобы «на перекладных», правда, лишь с одной пересадкой, добраться до этого, Богом забытого уголка. Несолидно для старшего-то следователя прокуратуры но Иванов давно уже научился соизмерять потребности с возможностями. Да и установку «всему своё время, и время всякой вещи под небом» он усвоил давно и прочно: знал, где нужно давать апломб, а где его отсутствие.