Проследив за моим взглядом, Ольга явно занервничала и, откинув за спину прядь чёрных, несколько взлохмаченных волос, произнесла:
Извините, я вас не приглашаю, я тут приболела немного, в поликлинику собиралась сходить.
Я уже ухожу.
Если она и собралась к врачу, то это, скорее всего, должен быть узкий специалист, а точнее, гинеколог. У такой худышки, каковой являлась Ольга Горелова, не могло быть настолько выдающегося животика, если, конечно, она не была беременной. Месяца четыре, не меньше, определила я на глазок и прикинула, что, судя по срокам, отцом будущего ребёнка вполне мог являться Алексей. Но почему тогда Ольга ничего не сказала об этом бывшей свекрови, не порадовала бедную женщину известием о том, что, потеряв сына, она скоро обретёт внука? Если бы Антонина Петровна знала о беременности Ольги, она сказала бы мне об этом. По крайней мере, не произнесла бы фразу о том, что «квартира чужой девочке досталась».
Словно угадав мои мысли, Ольга сменила позу, переступив с одной ноги на другую и инстинктивно выгнув спину назад с тем, чтобы её намечавшийся животик стал не так заметен. Мне вообще, наверное, стоило закрыть глаза, ибо, во что бы не упирался мой взгляд, это сразу же начинало заметно беспокоить хозяйку, по-видимому, уже сто раз пожалевшую о том, что так легкомысленно распахнула передо мной дверь квартиры, в которой Лёша больше не живёт. Впрочем, я и так уже увидела гораздо больше, чем ожидала. Выводы, поразмыслив, можно было сделать и позднее. Хотя о чём тут особо размышлять? Ольга была от кого-то беременна, и этот кто-то, скорее всего, в данный момент находился здесь. Если это так, то для совместной жизни с отцом будущего ребёнка Ольге была нужна квартира, а Лёша оказался лишним.