Слушай, а ты был на похоронах нашего Лёши Горелова?
Был. А чего ты вдруг вспомнила?
Видишь ли, тут ко мне Лёшина мама приходила. Там какая-то тёмная история с квартирой. Я тут завертелась со своим переездом, а надо бы взяться за это дело Скажи, а как выглядел Алексей в гробу?
Что значит, как выглядел? Гораздо хуже, чем при жизни. Ты, наверное, имеешь в виду, не был ли он изуродован? Да вроде не очень. Его в морге загримировали. Но лоб был закрыт такой церковной бумажкой
А его жена?
Она выглядела гораздо лучше, чем Лёша, ухмыльнулся Вадим. Маленькая такая, худенькая, черноглазая, черноволосая Я её немного знаю, несколько раз встречал вместе с Лёшей в городе.
Была она похожа на убитую горем вдову?
Я не очень представляю себе, как должны выглядеть убитые горем вдовы. Ну, плакала, конечно, как и все родственники. Даша, я не очень сильно тебя огорчу, если сообщу, что на «весёлую вдову» Оля явно не была похожа?
Я рассмеялась:
На такой эффект я и не рассчитывала. Вадим, ты помнишь, к нам приходили Лёшины сослуживцы с его основной работы и просили увеличить фотографию? У тебя не осталось дубликата?.. Кстати, а где Алексей работал?
Работал он в цеху по производству сувенирной продукции. А снимок должен у меня храниться в файле. Сейчас распечатаю. А ты никак сочиняешь очередную криминальную историю?
Да что там сочинять-то! Эти истории сама жизнь через день на ремень преподносит только успевай записывать!
Я вошла в свой кабинет со скоросшивателем и чёрно-белой фотографией в руках и полной сумятицей в голове. Лёша смотрел на меня своими большими, почти круглыми глазами, слегка скривив в вынужденной улыбке тонкие губы, и словно вопрошал: ну, и что ты теперь будешь делать? Мне показалось, что на его простоватом лице явно проступает печать смерти, обстоятельства которой он унёс с собой в могилу. Впрочем, ранее мне казалось, что жить он будет до ста лет. А что я буду делать, пока не знала.
Для начала решила навестить Ольгу Горелову. Повод для визита к вдове я уже придумала. В скоросшивателе, который я забрала из шкафа, стоящего в компьютерном зале, хранились Лёшины рисунки и та самая книжечка о хиромантии, по которой мы с ним собирались гадать во время нашей последней встречи. Я перебрала выполненные чёрной тушью рисунки большая их часть уже была опубликована на страницах «Судного дня» и отложила в сторону «Мёртвую петлю» и «Дремлющего Льва», которых Лёша рисовал специально для меня.
Адрес бывшей Лёшиной квартиры был записан в договоре дарения, номер телефона нашёлся в моём ежедневнике. Я набрала шесть цифр и, услышав «да», произнесённое женским голосом, опустила трубку на рычаг. Сочла, что незачем договариваться о встрече, поскольку неожиданное посещение журналиста произведёт на Ольгу больший эффект. Если вообще произведёт. По крайней мере, я не хотела оставлять ей шанса уклониться от встречи со мной или хотя бы подготовиться к ней.
Я поднялась пешком на третий этаж кирпичного дома и, не обнаружив звонка, постучалась в массивную дубовую дверь. Мне открыли, не спрашивая, кто там, и я оказалась лицом к лицу с хрупкой девушкой, по-видимому, только что запахнувшей на себе халатик, который она неловко пыталась перевязать пояском, отступая вглубь прихожки и не предлагая мне войти.
Дарья Леденёва, представилась я. Ваш Алексей работал у нас в редакции, и недавно я наткнулась на папку с его рисунками. Я подумала, что, наверное, должна принести их вам. Это же память о об Алексее, я почему-то не смогла произнести слово «муже», не зная, надо ли при этом добавить «бывшем».
Спасибо, ответила Ольга несколько растерянно и протянула руку за папкой.
Но, я, заметив, что «через порог нехорошо», шагнула в прихожую и только потом отдала ей скоросшиватель. Первое, во что уткнулся мой взгляд, была ярко-синяя мужская куртка, на спине которой золотистой нитью выткан широко раскинувший крылья и раскрывший мощный клюв грозный орёл. Куртка висела поверх другой зимней одежды, выступая далеко вперёд, будто её совсем недавно накинули на металлический крючок. У Лёши я такой не видела. Под «орлом» стояли чёрные мужские полуботинки с заострёнными носами. Я прикинула: размер, скорее всего, сорок третий. Великоват для невысокого Лёши. Итак, у Ольги был гость, и находился он за закрытой дверью одной из комнат, ибо на хорошо просматривавшейся из коридора кухне никого не было.