Глупо оборачиваться, когда сбегаешь, поджав хвост.
Вечером я сама написала ей. Не из вежливости мой эгоизм исключает какой-либо политес. Просто захотелось узнать, как она провела день. Регина как ни в чём ни бывало рассказала, чем занималась и выразила сожаление, что мы едва притронулись к фондю. Зато притронулись к десерту, рискованно пошутила я и умозрительно вынесла себе мозги из револьвера. Регина прислала ржущий смайлик.
Однажды, это было уже зимой, мы жутко вымерзли, выписывая кренделя на открытом катке. День был ветренный, и в лица и спины нам горстями летели колкие снежные крупинки. Теряя равновесие от собственной неповоротливости, мы падали на колени, складываясь перочинными ножами, набивали синяки. Регина была смешная в полосатых гетрах, пузатом пуховике, вязаной ушанке и варежках на резинках. Долговязая, с морозной краснотцой на щеках, с белым инеем на рыжих ресницах.
Смешная и очень красивая.
Околевшие, дома мы полезли в ванну, греться и блаженствовать. Я намылила шампунем Регинину копну, вспенивала яростно, злорадно ожидая, что пена окрасится в рыжий. Совсем не верилось, что можно от природы иметь такой правдивый «прусачий» рыжий цвет. Регина наверняка чем-то особенным омедняет свои волосы на зависть хурме и самому солнцу. И мне ревностно хотелось разоблачить её маскарад. Но не вышло.
Я достала из мыльницы своё любимое дегтярное мыло, взбила пену, шумно вдохнула резкий запах горелой бересты и принялась намыливать безупречную геометрию Регины.
Ой, фу! та отфыркивалась и дёргалась.
Что фу? Знаешь, что говорят дерматологи о чистой коже? Чистая кожа должна скрипеть! Вот так! наяривала я мочалкой. У меня как у бабочки вкусовые рецепторы на «лапках», я пробую тебя на вкус. Регина в дегтярном соусе!
Я охаживала мыльными ладонями спину Регины, плечи, спускалась к ягодицам, скоблила бёдра Регина скрипела, как снег при тридцатиградусном морозе, как стекло, по которому полосуют вилкой. Я, прикрыв глаза, подпевала творимой скрипящей симфонии, Регина довольно покрякивала и сучила ногами по скользкой ванне. Я обвела пальцем v-образный шрам от аппендицита у неё на животе, тоненько поскребла его и поцеловала. А после мы, обессиленные и розовые, лежали валетиком в пене и изнывали от счастья.
Моим друзьям Регина понравилась. Они, любознательные и жадные до всего нового, отсутствующего по разным причинам в их картинах мира, с нескрываемым интересом расспрашивали её о жучках-паучках-членистоногих. Регина остроумно сыпала как из рога изобилия занимательными фактами о братьях наших мизерных, живописала о мудрёных повадках насекомых, на первый взгляд непостижимых человеческому пониманию. Юморила, хохотала и украдкой искала, ловила мои одобрительные взгляды. Мне было радостно и странно.