Интересно, что в 1920-е годы к этому кругу понятий подошёл и немецкий философ Эрнст Кассирер. В своей знаменитой книге «Философия символических форм» он рассматривает душу и тело как единое «психофизическое существо». Говорит, что «эмпирическая причинность в этом пункте должна замещаться причинностью другой формы и другого достоинства» и пониматься «как транскаузальное, как причинность иного, более высокого уровня»[29]. Здесь же он говорит о «причинности» символического характера: «Отношение души и тела представляет собой первый образец того чисто символического отношения, которое не трансформируется в отношение вещей и ещё менее в причинное отношение»[30].
В заключение он пишет о «духовном целом», действующем через символы: «Мы должны вернуться к средоточию того символического отношения, в котором в чистом феномене экспрессии явлена взаимная связь душевного и телесного. Но своеобразие этого отношения прояснится лишь в том случае, если экспрессивная функция предстанет не как изолированный момент, но как член всеобъемлющего духовного целого»[31]. Резюме всё то же, что и у Флоренского: нельзя отдельно рассматривать телесное от духовного, ноуменального, тайного.
* * *Поскольку символика тесно связана с памятью, скажем несколько слов о памяти организма и вообще живой материи. Ещё Блаженный Августин задумывался о загадочности человеческой памяти, памяти ума и души. Мы здесь коснёмся памяти всего организма в целом. Жизнь организма это постоянно возобновляемая его память. Пока действует эта его целиковая память, пока она реализуется в его структуре и функционировании организм живёт! Целиковая организменная память это не только генетическая, иммунная, нейронная и т. д., самое главное, это особая память всего организма, его целого, ноуменальная духовная сверхпамять. Все другие виды памяти её производные, ею поддерживаемые, регулируемые, координируемые. Поэтому П. Флоренский неустанно повторял свою целожизненную интуицию, что всё пережитое нами не исчезает, а где-то обязательно сохраняется. Где? Об этом можно только строить догадки.
Что такое вообще память? Это противостояние всё уносящему времени, некое удерживание, консервация его в особых «запасниках». Память это приручение времени, дикого, необузданного!
И вот что ещё важно: без памяти невозможна всемогущая власть символики она существует и работает, базируясь на памяти. Чтобы удержать символ, хотя бы на микросекунду, необходимо его зафиксировать на каком-то материальном субстрате и на какое-то время удержать заданную символом конфигурацию. Таким образом, сам символ выступает неким воплощением памяти, её элементом. Можно сказать, что символ и есть сама память (но память не символ).
К сказанному следует добавить ещё то, что как душа всё помнит, так и тело не лишено своей памяти. Оно после смерти долго помнит свой прижизненный диалог с душой. Даже если от него остаются лишь косточки. Нельзя исключить, что это может сыграть свою роль при воскресении.
Часть II. Биологические страницы
Парадоксы эмбриогенеза
Жизнь начинается со звезды, со звёздочки-зиготы. Начинается и длится. Так у человека, так у многих других существ (млекопитающих, птиц, рептилий и т. д.). Именно в зиготе задана целостность будущего организма. Но чтобы реализоваться, она должна развернуться в процессе эмбриогенеза. Эмбриогенез путь к дееспособному организму, путь, который задаёт дальнейшую траекторию жизни существа как в плотском, так и в духовном плане. От него способности, и характер, и душа, и судьба[32]
Эмбриогенез является источником других феноменов целостности, в том числе механизмов молекулярно-генетических процессов, нейрофизиологических и т. д. Именно динамика эмбриогенеза «заказывает музыку» для молекулярно-биологического «концерта», в то время как «кодекс» генетической программы является всего лишь инструментом живой динамики созидающегося организма. Не эмбрион исходит из молекул, а биомолекулы из эмбриона, ибо он главный осуществитель зарождающейся целостности. И вообще, целостность организма реализуется в движении, в самой динамике живого вещества, а не в силу буквализма генетической программы.