Утром будем в Паукар-тáмпу? выкрикнул Кóхиль. Здесь, чтобы слышали, все орут, ведь звуки в горах слабеют.
Да, чин ответствовал.
Кóхиль начал хитрить, шагая: Я где-то слышал: сей славный город Паукар-тáмпу как бы столица инкских владений, что на Востоке. Где же границы этих владений?
Плыть год рекою, лгал чин, согласно твёрдым наказам брата Владыки Амару Тýпака, то бишь канцлера.
Слышал, инкским Востоком правит наместник, звать Титу Йáвар? Он разве инка солнечной крови?
Инка. Он инка. Солнечной крови все наши инки.
Тумпис воюет сто двадцать тысяч гневно крушат врага! выдал Кóхиль, ускорив шаг. А Восток ваш имеет много военных?
Дважды по двести тысяч и больше, лгал чин упорно.
Как царство Ки́ту, младший брат Тумписа! ляпнул Кóхиль заносчиво и стал чина прельщать. Ты мудрый! В Тумписе управлял бы городом, как ваш главный Он не закончил.
Люд в волчьих масках, выскочив сбоку, всех разогнал, как крыс. Чин грозил знаком власти, но некто в шкуре сильно побил его. Их вдвоём, вместе Кóхилем, взяли в плен и погнали. Ночью взбирались с кручи на кручу; днём шли в туманах Срок спустя, поздно вечером, оказались у города на заоблачных высях. Крикнув: «Пропали! Мы у Ольáнтая, самозванного инки!» чин полетел со скал в бездну с шумной рекой, а Кóхиля провели во дворец, к огромному, седовласому, полупьяному «инке», возле какого никнул курака с грустной улыбкой.
Что он за племени? рек Ольáнтай. Где ты нашёл его, Чара-Пума?
Где? На дороге. Вместе с охраной в Паукар-тáмпу шёл. Великан в шкуре хмыкнул.
Я посол Тумпис! Кóхиль коверкал речь преднамеренно, ибо мы снисходительны к говорящим неверно как к неумеющим здраво мыслить. Очень друззя ищу! И со мною вино, безделицы. Будем нет их посмотрим?
Инка Ольáнтай, пусть принесут скарб гостя, молвил насмешливо Пики-Чаки подле Ольáнтая.
Чара-Пума исчез. Лот тумписской хитрости ввергся в бездну.
Ты есть великий Инка Ольáнта? Мой видел в Куско чима-панака, айльу-панака, инка-панака. Ваша Ольáнта тоже клан инков?
Друг Пики-Чаки, ну-ка, ответь ему, попросил сребровласый.
Инка Ольáнтай честного благородного рода, молвил вельможа с грустной улыбкой.
Мне нужно честных, врал Кóхиль с жаром. Кóхиль нашёл таких!
Принесли расписную винную утварь из клади Кóхиля.
Вскоре в чаши влилось пунийское.
После многих глотков лот хитрости вновь был брошен за борт.
Молчат о честном инке Ольáнте в городе Куско. Что за причина?
Куско, ответствовал Пики-Чаки, предал героя из-за жестокости Пача Кýтека
Его дочь Коси-Кóйльур?
Горцы застыли.
Что в подземелье? спрашивал Кóхиль.
Через мгновение он болтался, вздёрнутый Чара-Пумой. Брошенный, он оправился и на крики: «Вещай!» изрек:
Я знатный! Я есть великий батаб вам! Я отдыхаю, после беседа!
В комнате с ложем из шкур он ужинал. В узких, клиньями, окнах он видел кручи в лунной подсветке, слушал гул речки где-то неблизко, впутавшись в мысленный диспут с Хачем, ибо Хач начал: «Долго ли плавать проткнутой рыбе и без гримас взирать на того, кто спасения ищет в Куско? Лучше погибнуть, чем умолчать, что Кóхиль килька тупая, криль скудоумный!» «Я посмеялся бы, спорил Кóхиль, видя, как Хач, батабишка, клоп, скунс мерзостный, лебезит перед Тевой и перед Ши́ри! Нет, верный Тумпису, я пойду послом в Куско, дабы шпионить» Так Кóхиль спорил мысленно с Хачем. Вспомнилась присказка: вошь убьёшь, но глиста не достанешь, а это значило: Куско сломит Тумпис и Ки́ту, если не хватится бедствий внутренних. Кóхиль, мудрый, как лис, их вскормит!.. Чья-то рука отвела вдруг полог, что был над входом, и Пики-Чаки, пышно одетый, бросил вполголоса: Инка ждёт тебя.
Выбрав в скарбе большие дипломатические напяточники и просунув меж бёдер ленту под пояс, в синей верёвке к низу от шеи вместо рубахи, плюс с прикреплённой сзади циновкой, Кóхиль закончил экипировку вычурной шапкой. С сумкой на локте, полной сокровищ, путь до приёмных апартаментов справил он в чинном тумписском стиле с неподражаемыми па тела (необходимыми для стабильности шапки).
«Инка» Ольáнтай на табурете-троне встречал его, стиснув скипетр дланью. Рядом придворные. Чара-Пума был с палицей.
Сузив глаз, Кóхиль крикнул: Знатный великий батаб, смерд Тýмпальи, государя Великого Тумписа со столицей на Пуне, перед тобою! Тумпис Великий жадно сосёт грудь Матери-Моря к югу от Манты, где правит Тева, западней Ки́ту, где правит Ши́ри. Тумпис Великий ищет друзей, Ольáнта! Вынув из сумки воинский пояс, собранный из златых пумьих морд с клыками, он преподнёс дар «инке».