Пугало и то, что подобное случилось во второй раз. Запрограммирована, что ли, моя дочь бросать парней, причем хороших? Хорошим девочкам, как известно, часто попадаются плохие ребята, которые выворачивают, ломают судьбу. А моей дочери везло, в нее влюблялись замечательные парни талантливые, тонкие, глубокие. К первому ее мужчине Максиму, в отличие от Феди, у меня вообще не было никаких претензий. Он был музыкант, как и она, но на несколько лет старше, а потому мудрее и серьезнее. Кроме красоты, таланта, молодости, у него уже была работа и серьезный подход к жизни. Казалось бы, убедилась, что лучше него не найти, и выходи замуж, куй железо, пока горячо, пока подружки не увели! Но
Ее девятнадцатое лето стало настоящей трагедией для нашей семьи. Помню, как приехала на концерт, где выступали оба и был аншлаг, а вместо радости дочь вдруг огорошила меня: «Мама, я рассталась с Максом, и это не обсуждается», как пыталась утешить растерянного, ничего не понимающего юношу: «Как мне теперь жить? Кинусь ей на шею и буду просить прощения, если сделал что-то плохое».
А меня саму надо было утешать, помню, как рыдала в автобусе, никак не могла остановить льющиеся водопадом слезы. Пассажиры смотрели с сочувствием, наверное, думали, что у меня кто-то умер. Да, умирала любовь. Красивая, подаренная Богом для того, чтобы воплотиться в счастливую семью, чтобы родились красивые и талантливые дети. Но этого не случилось. Почему? Я никак не могла понять. За что она бросила Максима? Что в нем могло не нравиться?
С высоты своего возраста, жизненного опыта я видела, что лучше Максима человека не найти не пьет, не курит, никогда не бросит, не изменит, будет честно зарабатывать своим трудом, талантом. Ну что еще нужно? Ну где она еще найдет такого? Мне в ее годы так не везло, такие не попадались.
Максим нравился моей семье мужу, сыну, родным. Что нужно было моей дочери, я не могла понять: «Мам, а ты не можешь себе представить, что мне надоел Максим, что я не хочу серьезных отношений, что мне давно нравятся другие мальчики? Мне, в конце концов, только девятнадцать лет».
Тогда меня это ее признание не удовлетворило, не успокоило тем более. Тогда я была всецело на стороне Максима его горе было мне ближе. Успокаивая юношу, который был на грани суицида, я совсем не думала о том, что дочери тоже нужна поддержка, что ей тоже очень трудно, что она тоже переживает. Ведь она знала цену Максиму, он был ее первой любовью и первым мужчиной. Но она поступила так, как считала нужным. Она всегда будет поступать так, как считает нужным. Такой характер. А тогда, поддерживая Максима, я чуть не потеряла дочь.
И вот теперь то же самое, один в один: два года отношений и разрыв. Может, я сама была виновата напридумывала, размечталась, ведь любая мать, у которой есть взрослая дочь, мечтает о хорошем зяте и внуках. Выйдя замуж довольно поздно и родив первенца в тридцать лет, я была убеждена, что для любой девушки нет ничего важнее семьи, хорошего человека рядом. А хорошие на дороге не валяются быстро подберут.
«Отрезал» такой статус появился у Максима в «ВКонтакте» как символ новой жизни. Там было фото его отрезанных волос (он собирал в хвост свои длинные и густые волосы тогда это было модно у художников и музыкантов, это был его стиль, его изюминка, он очень ими дорожил). Но отрезал и стал другим симпатичный молодой человек с модной короткой стрижкой, и только в глазах застыла боль, глаза долго не смеялись. Я тогда переживала, словно в свою молодость вернулась, только сердце страдало за двоих. Помню нашу с ним SMS-переписку это драма в коротких сообщениях: «Так безумно трудно знать, что она за стеной, рядом, но не со мной это такая пытка» (был фестиваль, они жили в гостинице в соседних номерах). Я опасалась за его жизнь. Он успокаивал: «Не беспокойтесь, я не собираюсь ничего такого делать. Пройдет время и все будет хорошо».
Его рана заросла. У него были другие девушки, он преуспел в музыке, живет интересной, насыщенной жизнью востребованного музыканта.
А теперь Федя. Что мне в нем не нравилось? У него не было никакой специальности, не было работы такой, что дает средства на хлеб насущный, делает человека независимым и прибавляет самоуважения и еще спасает в трудное время от депрессий, рефлексий, самокопания. Ушел в работу и некогда.
Помню, как однажды проявила простительное для матери, как я считала, любопытство, заглянув в лежащие в открытом доступе документы друга моей дочери паспорт, трудовую книжку. Он оказался старше, чем выглядел, не закончил вуз отчислили с последнего курса, не служил в армии и имел лишь одну запись в трудовой книжке: полгода работы лаборантом в том же вузе, из которого отчислили. Это заметно поубавило моей к нему симпатии, ведь я хотела для своей дочери мужчину, твердо стоящего на ногах, способного обеспечить своей семье достойную жизнь.