Первый сольный концерт в библиотеке, в клубе любителей классической музыки. Слушатели преимущественно люди преклонного возраста. Пришли в выходной день, несмотря на плохую, ветреную погоду, интеллигентные и трогательные. Очень благодарная публика, заранее благодарная. Дочь худенькая, как тростинка, платье в пол из синего шелка, с открытыми руками, волосы убраны назад, она взволнована, возбуждена. Она волнуется всегда, перед любой публикой.
Девушка склонилась над роялем, прикоснулась к клавишам длинными тонкими пальцами, будто пробуя, будто привыкая, а потом погрузилась в иной, свой, мир мир чувств, выраженных звуками. Сегодня это были классик Бах, бунтарский, страдающий Бетховен, завораживающий мелодичностью Шуман и парадоксальный, обезоруживающий Прокофьев. Все наизусть. Одна забытая нота и картинка бы сломалась, фальшь как во время спектакля, но более заметная, потому что нарушилась бы гармония звуков.
Наверное, у каждого слушателя был свой любимый автор, кому-то что-то нравилось больше, что-то меньше. Но это была Музыка, вызывающая у каждого свои ассоциации, картинки, образы. И эти минуты были прекрасны для каждого из присутствующих здесь. И снова, как в детстве, особая мелодичность звука, гармония, но уже появились сила звука, техничность, мощь это слышно в Прокофьеве, иначе его не сыграть.
Море аплодисментов, крики «браво». Исполнение на бис не заявленной в программе пьесы и концерт окончен. Только тогда я увидела, как измучена моя девочка, что она еле держится на ногах.
Пусть мы не будем знать про кровь, пот и слезы музыканта пусть эти составляющие искусства останутся за кадром для нас, слушателей, за занавесом. А мы будем видеть только пальцы музыканта они прикасаются к клавишам, взлетают, обрушиваются, замирают Длинные тонкие пальцы, извлекающие звуки, способные трогать сердца, высекать огонь из души человеческой, вызывать слезы счастья.
МУЖЧИНА, КОТОРЫЙ НЕ СТАЛ МОИМ ЗЯТЕМ
«Мне уже все равно. Если защищу диплом, хорошо, нет для меня это не имеет никакого значения. Диана единственное, что меня связывало с социумом», это были слова мужчины, который мог бы стать моим зятем, но не стал. Жалела ли я его? Да, ведь его бросила женщина, которую он любил, моя дочь. Как было бы жаль любого человека, испытывающего муки расставания с той, к кому привык, кому отдал часть себя, с которой сроднился так, что казалось не оторвать. Я понимала его растерянность: как теперь жить без нее, как? Это все равно, что отрезать часть сердца, поверив, что с половинкой тоже живут.
В том, что Федя любил мою дочь, у меня не было никаких сомнений. Он был с нею в самые трудные моменты ее жизни когда болела пневмонией, он единственный, кто приходил к ней в больницу каждый день. Когда умер ее отец, бросил все и приехал, поддерживал, как мог. Он терпел ее нелегкий характер взрывной, импульсивный, неровный. Диана была пианисткой, считала себя особенной и с близкими людьми не церемонилась. Сколько раз я, ее мать, плакала от непонимания, пренебрежения к себе, своим материнским чувствам. А Федя терпел, находил оправдание ее капризам, учил меня приспосабливаться к собственной дочери, понимать ее, не обижаться. Учил прощать, как прощал сам.
И вдруг, после двух лет жизни бок о бок, что называется гражданского брака, она внезапно бросила его в момент, когда он всерьез задумался о будущем, которое без нее не мыслил. Он уехал в родной город, чтобы защитить диплом, потому что раньше по каким-то причинам не сделал этого, бросив университет на последнем курсе. Чтобы, наконец-то, получить профессию, к которой имел склонность, психолога. Он делал это для них, для их будущей семьи. А моя дочь уже через месяц ему изменила. Можно сказать, не выдержала испытания разлукой.
Испытывала ли я негодование по поводу ее поведения? Да, я страдала, может быть, не меньше их самих.
Я долго не принимала нового друга Динки, долго сопротивлялась их дружбе были в Феде черты, которые мне не нравились. Но потом привыкла видеть его всегда рядом с нею. Я рассуждала, что другой может быть хуже. Человек привыкает к животному собаке, кошке. Что уж тут говорить о живом человеке, у которого есть душа. А душа у Феди была.
Пугало и то, что подобное случилось во второй раз. Запрограммирована, что ли, моя дочь бросать парней, причем хороших? Хорошим девочкам, как известно, часто попадаются плохие ребята, которые выворачивают, ломают судьбу. А моей дочери везло, в нее влюблялись замечательные парни талантливые, тонкие, глубокие. К первому ее мужчине Максиму, в отличие от Феди, у меня вообще не было никаких претензий. Он был музыкант, как и она, но на несколько лет старше, а потому мудрее и серьезнее. Кроме красоты, таланта, молодости, у него уже была работа и серьезный подход к жизни. Казалось бы, убедилась, что лучше него не найти, и выходи замуж, куй железо, пока горячо, пока подружки не увели! Но