Сюи привела с собой оленей, и род Кыйота, помимо морского промысла, стал осваивать и пастушьи навыки. Правда, теперь в поисках пастбищ Кыйота приходится чаще кочевать, зимой уходить гораздо южнее, чем привыкли инуиты. Их земли раскинулась на тысячи миль вдоль побережья Холодного моря от Вечного леса до ледяных гор.
Братья обожают сестрёнку, терпеливо учат её всему, что умеют сами, с радостью берут с собой на охоту и рыбалку.
Если б не твои косы, сестричка, мы бы звали тебя брат, любит шутить Уйагалык.
Ты отважная. С тобой бы я рискнул и на белого медведя пойти! часто хвалит Куйнапу Паналык.
На зимней стоянке братья строят два иглу рядом, одно для себя и одно для женщин: бабушки, матери и Куйнапы. Оба жилища соединяются небольшим коридором, сделанным, как и иглу, из снежных кирпичей. Даже в сильные метели и долгие ночи можно навещать друг к друга, не высовывая носа на мороз.
Разговор матери и бабушки никто, кроме Куйнапы, не слышал. Девочка понимает, что с исчезновением отца связана страшная тайна.
Вот уже третий день бушует жуткий буран, невозможно разглядеть ничего вокруг и на шаг, снег валит стеной, и дует северный ветер. Собачий вой сливается с тоскливой песней ветра вот она, вечная песня Крайнего Севера. Люди не уходят далеко от стойбища. Питаются припасами из мясной ямы. Мороз усиливается. С каждым днём волнение Илы нарастает. Даже бабушкины морщины, которые всегда улыбались, сникли, а в глазах старой женщины поселилась печаль.
Ещё два оленя пали от голода, говорит Уйагалык с порога, насупив брови. Его щёки пылают от мороза багряным румянцем, ресницы и чёлка в инее, а в глазах искрится лихая удаль неудержимой молодости, Пастухи уведут стадо на южные пастбища, как только буран утихнет.
Ила причитает, завязывает в крепкие узлы завязки на кухлянке, чтобы не задувал ветер, и выходит из ледяного жилища.
Мальчик спешит за матерью ей наверняка понадобится его помощь, но вдруг слышит оклик сестры: «Уйагалык! Подожди!»
Ты знал, что наш отец был шаманом? полушёпотом спрашивает Куйнапа.
Я был маленьким, когда он пропал. Но хорошо помню его магический бубен. «В нём большая сила!» говорил отец, «Настанет день, и ты, Уйагалык, услышишь голос бубна», как-то шепнул он мне перед сном. Это всё, что я могу сказать тебе, сестра.
Уйагалык торопится за матерью, он надеется её успокоить. Ила выглядит сильно уставшей и обеспокоенной в последнее время. Ещё нужно помочь взрослым с оленями: с павших от голода оленей нужно содрать шкуры, раздать мясо людям и сложить остатки в мясную яму, а остальных погонять по кругу, чтобы животные согрелись в движении. Покормить ослабших оленят.
Вечером заходи в наше иглу, мы спросим Паналыка об отце, кричит брат, уходя.
Глава 3
Световой день зимой на Крайнем Севере очень короткий. Солнце может лишь показаться на горизонте и тут же исчезнуть вновь. И так до тех пор, пока весь край не проглотит полярная ночь долгая и холодная. Бабушка Апая говорит, что за Горой великана в вечных льдах ночь длится полгода и полгода длится день. Но ещё никто из живых не вернулся оттуда.
Темнеет, и долину вновь, словно огненным одеялом, накрывает волшебное сияние. В иглу люди разводят огонь, и шарообразные человеческие жилища изо льда начинают светиться изнутри, как фонарики. Старейшины стойбища собираются в иглу на окраине у вождя Ататы, они ещё долго будут обсуждать и спорить. Дети остаются сами по себе. Куйнапа просит разрешения у братьев разжечь костёр под открытым небом, чтобы любоваться сиянием. Ночь ясная, безветренная, и братья соглашаются.
Ветер стих, полная луна освещает бесконечные просторы Севера. Свет от огня прыгает по взволнованным лицам Куйнапы и Уйагалыка, только Паналык сидит неподвижно, будто изваяние из камня, взгляд завис за горизонтом, юноша глубоко погружён в свои мысли и воспоминания, и никто не осмеливается прервать его.
Отец наконец Паналык решается рассказать брату и сестре свою тайну. Наш отец перед своим исчезновением хотел помочь Унук найти её краски. Он обещал вернуться, когда небо вновь засияет.
Глаза Куйнапы и Уйагалыка расширяются от удивления!
Почему ты ничего не говорил? негодует сестра.
Говорил когда-то взрослым, только никто мне не поверил! Мать сказала, это выдумки или дурные сны, ни одному шаману не под силу добраться до духов. Но я отчётливо помню! Отец говорил: «Запомни! Когда вновь Унук раскрасит ночное небо, ударь в мой бубен, и вы с братом услышите духов!»